Воровка

— Ты нравишься такому замечательному парню, у вас стали складываться отношения, и что я вижу? Ты уже строишь глазки другому! Где же твоя порядочность? Как мне теперь смотреть в глаза Борису?

Я остолбенело уставилась на сестру.

— Светик, ты, пожалуй, перегибаешь палку, — деликатно улыбнулся Гоша, выглянув из кухни. — Это касается только Насти!

— Да ты просто сумасшедшая! — воскликнула я. — Ты даже не знаешь, что произошло, а уже обвиняешь меня во всех смертных грехах! И вообще, это мое дело, кому улыбаться, я уже взрослая девочка и собираюсь сама решать свою судьбу! А твой хваленый Борис чуть не изнасиловал меня, мне пришлось даже бежать из его квартиры!

— Борис? — хором спросили Светка с Гошей.

Интонации у них оказались разными. Гоша спросил с сомнением, словно не верил, что Борис может отважиться на что-либо подобное, а в вопросе Светки сквозила настоящая истерика. Надеюсь, теперь-то она будет на моей стороне? И это ей, а не мне должно быть стыдно, что она подсунула мне такого мачо, готового насильно уложить меня в постель. И это при том, что никакого желания я у него не вызвала, судя по его скучной физиономии. Любая другая на моем месте оскорбилась бы и устроила скандал, а я всего лишь сбежала, и в чем тут моя вина?

Светка словно сдулась и перестала меня укорять. А вот Гоша повел себя по меньшей мере странно. Он хохотал, хлопал себя ладошками по коленкам и повторял:

— Ну Борис, ну дает!

Я даже обиделась на него:

— Такое чувство, будто ты в восторге от подвига своего приятеля.

— Извини, — смутился зять, — просто не ожидал от Бори ничего подобного. Он всегда такой… такой одинаковый, словно эмоций для него вообще не существует. А теперь я вижу, что внутри него кипят настоящие страсти, значит, эта его ледяная оболочка — только внешняя защита. И прости, Настенька, но теперь он мне стал нравиться больше!

Я фыркнула, злобно воззрилась на Георгия, но решила промолчать насчет эмоций Бориса.

— Интересно, а если бы он меня изнасиловал, он нравился бы тебе еще больше? — ехидно спросила я.

— Ну, это ты загнула, — покачал головой Гоша, — на такой шаг Боря точно бы не отважился. Он слишком реалистичен, в нем нет авантюрной жилки, нет огня. Я мог бы предположить, что он житель Прибалтики, настолько он холоден и спокоен.

— Мне бы не хотелось, чтобы его характер проверяли на мне, — сообщила я и ушла в душ.

Мне не хотелось больше ничего обсуждать, к тому же реакция Светки меня поразила. Неужели она и вправду выступает свахой? Ей и в самом деле хочется, чтобы мы жили в одном городе и я постоянно мелькала у нее перед глазами? Или ей неловко перед Борисом? Хотя что такого я сделала, чтобы Светка меня стыдилась? Или ее так разозлило, что она увидела меня выходящей из машины Антона? Я поливала себя из душа и никак не могла сообразить, что именно так сильно разозлило мою сестру. Может быть, ей не нравится Антон, возможно, она что-то про него знает, но не хочет мне говорить? С другой стороны, Светка ранее не была замечена в такой деликатности. Она бы выложила мне все как на духу, если бы у нее было что рассказать про Антона. Пока что она только намекнула на то, что яблочко от яблоньки недалеко падает, то есть Антон, по всей вероятности, той же сексуальной ориентации, что и его работодатель. Больше ей сказать было нечего. Но мне-то доподлинно стало известно, что Антон — абсолютно нормальный, гетеросексуальный парень! И хотя я сперва тоже его недолюбливала, теперь у меня к нему сложилось абсолютно противоположное отношение.

Я задумалась: а разве такое бывает — чтобы после второго свидания и бурного секса потерять голову и согласиться ехать с человеком в одном купе в поезде? Меня бросило в дрожь от мысли о том, что там могло произойти, в этом купе, в замкнутом пространстве, между двух молодых особей разных полов. Хотя ведь в купе четыре полки, следовательно, мы не будем вдвоем!

Полночи я вспоминала наш поцелуй и разговор. Удивительно, как быстро может меняться отношение к человеку. Ведь недаром говорят — от ненависти до любви один шаг! Мне стало не по себе: а не слишком ли быстро я заговорила о любви? Этого человека мне было даже видеть неприятно, а после часа, проведенного в его обществе, я вдруг решила, что прикипела к нему сердцем! Тщательно обдумав ситуацию, я пришла к выводу, что на фоне Бориса Антон смотрелся совершенно иначе, что и помогло мне отнестись к нему по-другому и присмотреться повнимательнее. А любви на самом деле никакой нет — откуда бы ей взяться? Успокоенная, я уснула.

А наутро меня ждал сюрприз: не успели мы позавтракать, как в квартиру явился Борис и принялся передо мной извиняться.

— Прости, я не хотел тебя обидеть, я и понятия не имел, что ты так отнесешься к невинному вопросу, — заявил он. — Меня действительно всего лишь интересовало, с какой стороны ты любишь спать, и ничего более! Согласен, вопрос дурацкий, но мне просто захотелось это знать! Мне жаль, что ты решила, будто я жажду тебя изнасиловать.

Я угрюмо взглянула на Светку. Ага, значит, она уже позвонила этому кадру и потребовала объяснений. Ну что же, так даже лучше.