Воровка

На протяжении всей первой пары Аполлон молча сидит позади меня, а перед второй идет за мной тенью через кампус в библиотеку. По дороге он покупает нам сэндвичи, и библиотекарь бросает на нас строгий взгляд, когда он, шурша, разворачивает их.

Аполлон не произносит ни единого слова, и чем меньше он говорит, тем больше во мне разгорается любопытство. Однако я прикусываю язык, не задавая никаких вопросов, потому что наше молчание превратилось во что-то сродни битвы между нами. Если подумать, в этом есть проблеск вызова. Тот, кто сломается последним, одержит вверх. Это одна из тех вещей, которые я чувствую нутром.

– Кора! – я вижу, как через библиотеку несется Марли и падает в кресло рядом со мной.

Ее заплетенные в косу светлые волосы перекинуты через одно плечо, но в остальном она выглядит так, будто только что вылезла из постели. На ней большая толстовка и леггинсы. На лице нет макияжа, и я ясно вижу на нем беспокойство.

– Я дважды приходила к тебе домой, но тебя там не было. У тебя что, сломан телефон?

Мой желудок скручивает чувство вины. Наша дружба оказалась под угрозой, как только началась вся эта заваруха, а когда я стала уклоняться от звонков подруги, то, конечно, она решила пойти ко мне домой.

Аполлон переводит взгляд с лица Марли на мое и обратно, а затем постукивает по столу.

– Я оставлю вас наедине.

Мои брови приподнимаются, но он встает, забирая с собой шуршащую обертку от сэндвича, и уходит к другому столику.

– Кто это? – шепчет Марли, обмахиваясь тетрадью, будто веером. – Боже мой, он что, курит? От него исходит такая опасная энергетика. Он студент?

– Больше похож на чересчур квалифицированную няню.

– Зачем тебе нужна няня? – прищуривает глаза Марли.

О черт. Но она ведь все равно обо всем узнает, так?

– Я взяла ссуду у одного сомнительного человека, когда лишилась своей стипендии, – я наклоняюсь к ней поближе, решив рассказать все настолько правдиво, насколько могу. – И он помогает мне выпутаться из этого.

– Что? – ее глаза расширяются. – Ты серьезно?

– Мне жаль, Мар, я скрывала это от тебя, потому что не хотела обременять своими проблемами. Когда я лишилась стипендии, мне было очень тяжело.

Она сжимает мою руку.

– Но мой отец мог бы…

– Нет! – слишком громко говорю я, и она вздрагивает. – Нет, Марли, – повторяю я уже мягче. – Тебе и твоему отцу есть на что тратить деньги. Обращение к нему за помощью от моего имени не принесло бы никакой пользы.

– А ты можешь ему доверять? – она бросает взгляд на Аполлона.

– Не знаю, думаю, могу.

Время покажет.

– Ладно, но я тебе больше не разрешаю исчезать от меня.

– Не буду.

– Скажи, что с тобой все в порядке, – она наклоняется ближе. – Ты бы сказала мне, если бы это было не так, правда?

– Я… да, конечно бы, сказала, – еще одна ложь. Кажется, я уже не могу остановиться. – Просто я впуталась в непонятный кредит, и мы с этим разберемся.

– Хорошо, – она улыбается и встает, убирая невидимую ворсинку со своих леггинсов. – Мне пора на пару. Повезло, что я увидела тебя, когда печатала свою работу. Я по тебе скучаю.

– Я тоже по тебе скучаю.

Марли уходит, помахав на прощание, а я начинаю собирать свои вещи. В любом случае у меня скоро занятия, и внезапно у меня пропал аппетит.

Аполлон замечает, что я встаю из-за своего столика, и встречает меня у дверей. Кажется, его темные глаза ничего не упускают, потому что, открывая дверь, он издает недовольный звук. Видимо, у него есть свое мнение насчет моего разговора с Марли, свидетелем которого он стал, но мы все еще играем в молчанку. Наверное, это единственный раз, когда молчание работает в мою пользу. Я наслаждаюсь отсутствием вопросов и подколов с его стороны, но на протяжении всей следующей пары его пристальный взгляд будто сверлит мою спину, а профессора ведут себя так, будто его здесь нет. Они смотрят сквозь Аполлона, будто он невидим, и, если бы Марли его не заметила, я, возможно, сочла бы себя сумасшедшей. Невидимка. Как и я.

Наконец вторая пара закончена, и мы можем ехать. К следующему занятию мне нужно написать статью, и материал для нее можно найти в интернете. К счастью, я могу выйти в интернет со своего ноутбука где угодно, а не быть прикованной к одному из библиотечных столов.

Аполлон направляется к мотоциклу, но уходим мы недалеко – он хватает меня за руку, оглядываясь по сторонам, и тащит в пустой класс. Закрыв за нами дверь, он запирает ее на ключ, а затем осторожно прислоняет меня спиной к стене. Я прикусываю губу, замечая в его взгляде что-то новое, беспокойное.

– Что ты делаешь? – спрашиваю я, поднимая голову, и на его лице появляется выражение торжества, ведь я первая нарушила молчание.

Но я не совсем безумна, чтобы молчать в таком положении, поэтому я позволяю себе это.

– Ты сказала, что не знаешь, что именно видишь во мне?

– Это так, – отвечаю я, наклоняя голову набок.

– Это означает, что ты что-то во мне искала. Будто я тебе нравлюсь, или что-то в этом роде.

– Так вот ты о чем, – выдавливаю я из себя улыбку. – Полагаю, так оно и есть.

Он наклоняется и проводит большим пальцем по моей нижней губе.