Воровка

Ухмыляясь, Вульф вылезает из океана и, не дав мне шанса оттолкнуть его, обхватывает меня мокрыми руками, поднимая вверх. Я автоматически хватаюсь за его плечи, взвизгиваю и зажмуриваюсь, когда он выпрямляется во весь рост. Мне требуется какое-то время, чтобы снова открыть глаза и поверить, что он не собирается кинуть меня в воду. Но даже тогда я не отпускаю его, а наслаждаюсь его крепкими объятиями, хотя пальцы моих ног едва касаются мокрой каменной ступеньки.

– Ты волновалась, – констатирует он, и, кажется, это открытие доставляет ему удовольствие.

Господи, в один прекрасный день эти парни убьют меня.

– Заткнись, – шепчу я, впиваясь ногтями в его кожу.

– Ну уж нет, – он хватает меня за задницу и поднимает выше, побуждая обхватить его талию ногами. – Хочешь промокнуть?

Я сцепляю лодыжки, обнимая его крепче, и смотрю в сторону воды, а он – на ступени, которые нам придется преодолеть.

В отличие от более высокой точки, в этом месте волны жестче и достигают ступеней. Вода проходит через лодыжки Вульфа, ударяется о стену и забрызгивает мои ноги.

– Я уже промокла, – говорю я, и это не совсем ложь, ведь, судя по тому, насколько тесно мы прижаты друг к другу, вода с его тела уже пропитала мою рубашку насквозь.

С моими джинсами дела обстоят не намного лучше. Да и мой разум мне отказывает, когда я нахожусь в объятиях Вульфа.

Он заразительно смеется, а затем начинает подниматься по ступеням, не отпуская меня, и кажется, этот подъем ему дается очень легко. Он совершенно бесстрашен.

– Отличное шоу, – восклицает Никс, когда мы достигаем вершины утеса.

Я чувствую, как объятия Вульфа становятся крепче, будто он спорит сам с собой, отпускать меня или нет. Я бы хотела, чтобы мы вернулись в особняк, потому что мое желание раздеться и почувствовать его внутри себя почти невыносимо, а мои эмоции стали походить на американские горки, и я не могу их контролировать. Вверх, вниз, вверх, вниз… Я понятия не имею, как это остановить.

– Мы уходим, – внезапно объявляет Вульф, и Святой следует с нами к машине, бросая на капот два полотенца.

– Нашлась пара добровольцев, которая отказалась от них.

– Я уже и забыл, каково это – тусоваться с нормальными людьми, – говорит Вульф, и Святой смеется.

– Нормальными? Это моя компания.

И кто же они?

Вульф оглядывает толпу, кивает, и его подбородок на мгновение касается моего плеча.

– Что ж, тогда передай, кто бы это ни был, что я оценил их жест.

– Ну ладно, оставлю вас двоих… – Святой пятится назад. – Чем бы, черт возьми, вы ни собирались заняться.

Некоторое время Вульф молча стоит, ожидая, пока Святой скроется из виду.

– Теперь ты можешь меня отпустить, – говорю я ему на ухо.

– Я знаю, что могу, просто не хочу.

– Чем скорее ты меня отпустишь, тем быстрее мы сможем найти тихое местечко…

Вульф смотрит на меня, и я различаю в его глазах озорство и похоть.

– Да?

Я киваю и прикусываю губу, а он опускает меня на землю и спешит воспользоваться одолженными нам полотенцами. Внезапно он подмигивает мне и сбрасывает свои боксеры, а я не могу притворяться, что не пялюсь, осознавая, что за последние двадцать четыре часа я видела два члена, которые превосходят все, которые я когда-либо видела до этого.

Вульф натягивает джинсы на голое тело, а затем надевает рубашку. Если бы не влажные волосы, я бы никогда не догадалась о том, что он прыгал в океан.

– На что это похоже? – спрашиваю я, снова смотря на утес.

Сейчас на вершине стоит не знакомый мне парень, и у меня складывается ощущение, что он набирается смелости перед прыжком.

– Это похоже на освобождение, – Вульф встает рядом со мной, тоже наблюдая за парнем. – Наши избранные в «Олимпе» проходят через это, но у них ситуация похуже.

Я знаю, что избранными они называют бойцов.

– Похуже?

– Их прыжок выше. Они прыгают со скалы у «Олимпа». Это проверка их мужества – или безумия. Во всяком случае, это одно из испытаний перед боем. Было слишком много желающих драться, и мы должны были хоть как-то ограничить их количество.

Я размышляю над его словами. Конечно, не каждый, кто хочет сражаться в «Олимпе», готов согласиться на прыжок, но я предполагаю, что спрос по-прежнему довольно высок, и выбор бойцов с таким же успехом мог бы стать полноценной работой.

– Так вот почему бои проходят только два раза в месяц?

Вульф кивает.

– Поэтому нам и не нравилось, когда это происходило каждую неделю.

– Понимаю, – говорю я, рассматривая себя.

Поскольку мои джинсы с внутренней стороны бедер и в промежности полностью промокли, а передняя часть рубашки прилипла к груди, полотенце мне не очень помогло, и я кладу его на коричневое кожаное сиденье, чтобы не испортить салон.

– Аполлон возил тебя к водопаду? – внезапно спрашивает Вульф.

– Да.

– А на водохранилище?

– Нет, – отвечаю я, встречаясь с ним взглядом. – Ты хочешь туда поехать?

– Да, – говорит он, переводя взгляд с меня на полотенце, а затем обратно.

– Хорошо, – соглашаюсь я, и Вульф заводит двигатель.