— Все бы отдала за то, чтобы она проиграла на выборах. Представляешь, каким бы
ударом это для нее стало?
Я представляла. Она проревела четыре дня, когда проиграла мне в конкурсе
правописания для четвероклассников. Удивительно, как нам удавалось дружить до
великого разрыва, если учесть, как часто мы соперничали друг с другом за одни и те же
награды и титулы.
— Ханна не проиграет, — сказала я. — Слишком многих она одурачила своей
невинностью.
Мы вышли из кабинета, в котором обычно проходили собрания школьного совета и
спустились в холл.
— Кстати, а какой бизнес вы придумали для классного проекта? —
поинтересовалась Молли.
— Зак просил никому ничего не рассказывать до следующей недели, — ответила я.
Молли издала негодующий звук.
— Не можешь сказать даже
Я закатила глаза.
— Ладно уж. Это сервис для подбора парочек.
— Крутяк! Украду-ка я эту идею.
— Не имеешь права, — процедила я сквозь зубы. — Если Зак узнает, что я тебе
рассказала, он убьет меня.
Молли потрепала меня по плечу.
— Не заводись. Мы с Нейтаном уже придумали бизнес. Мы откроем пекарню.
Ее слова слегка меня обескуражили.
— А что ты знаешь о выпечке?
— Ничего, — отозвалась Молли. — Но это была единственная идея, с которой мы
оба согласились. Он любит печь, я есть. Плюс, в своих мыслях, я представляю, что мы
тайные агенты ЦРУ, а пекарня — прикрытие, чтобы никто ничего не заподозрил.
В нескольких футах от нас от толпы отделился Эллиот. Агрх, я была абсолютно не в
настроении общаться с ним после того, как последний час я провела с Ханной. Я
втолкнула Молли в туалет для девочек, прежде чем она успела его увидеть.
Молли стрельнула в меня раздраженным взглядом, разгладив складки на своей юбке.
22
— Да что с тобой не так?
— Ничего, — сказала я. — Мне просто нужно в туалет.
— Аааах-ххх, — Молли скрестила руки на груди и облокотилась на раковину. — И
тот факт, что к нам шел Эллиот, совершенно с этим не связан?
Если Молли когда-нибудь станет секретным агентом, ее цель никогда не исчезнет из
поля ее зрения, благодаря экстраординарной чуйке.
— Конечно, нет. Я его даже не видела.
Молли посмотрела на меня недоверчивым взглядом.
Я отвернулась и стала поправлять волосы перед зеркалом. Не то, чтобы моя прическа
нуждалась в улучшении, однако это позволило мне на чем-то сфокусироваться.
— Эй, — сказала я, — как думаешь, твоя мама заплатит мне, если я снова подстригу
ваш газон?
— Не думаю, — безапелляционно заявила Молли. — В прошлый раз ты подстригла
его слишком коротко. Потребовался месяц, чтобы трава отросла до нормальной длины.
— Я говорила, что нужно поменять газонокосилку.
Молли порылась в рюкзаке и вытащила оттуда арбузный блеск для губ.
— Дело не в газонокосилке, а в человеке, который ей пользовался.
Я вздохнула.
— Мне нужно найти подработку, чтобы заработать еще денег, иначе не видать мне
Коста-Рики этим летом.
— Моя сестра могла бы иногда нанимать тебя в качестве сиделки, — сказала Молли.
— Если пообещаешь не ронять и не терять ребенка.
Я сморщила нос при мысли о грязных подгузниках. Подтирание детской попы — не
лучший вариант, каким бы милым ни был племянник Молли.
— Боюсь, что даже после этого не накоплю нужную сумму, — сказала я, хмурясь
своему отражению. — Эта программа — шанс всей жизни. Я ждала своего взросления
долгие годы, чтобы поехать. Если я не поеду этим летом, выпадет ли мне еще раз такая
возможность?
— Ты поедешь туда, — сказала Молли. — Я могу одолжить тебе двести долларов из
своих.
Я улыбнулась.
— Спасибо, но я не могу взять у тебя деньги. Ты ведь копишь на новый компьютер.
Молли пожала плечами.
— У меня еще будет куча компов в будущем. Так что предложение в силе, если
нужно. Пойду, перехвачу Эллиота. Ты со мной?
Я покачала головой, стараясь скрыть раздражение. Неужели она думает об Эллиоте
каждые пять секунд?
— Нет, я присоединюсь к тебе позже, когда ты отлипнешь от него.
— Эй, я все еще могу быть современной, нацеленной на карьеру женщиной и иметь
при этом прекрасную личную жизнь, — сказала мне Молли, покидая помещение.
Как только дверь за ней закрылась, зашумел сливной бачок и одна из кабинок
распахнулась. Из нее, набросив на плечо рюкзак, вышла Ханна Коэн. Она молча подошла
к раковинам, помыла руки и тщательно высушила их. Я притворилась, что крайне
увлечена содержимым своего рюкзака, роясь внутри, лишь бы не говорить с ней.
Наконец, выбросив бумажное полотенце в мусорное ведро, она повернулась ко мне и
сказала:
— Здравствуй, Эйвери.
— Привет, — ответила я, все еще находясь по локоть в рюкзаке. Моя
настороженность мгновенно усилилась. Ханна не стала бы говорить со мной без причины.
23
Ханна разгладила складку на красном кардигане, который носила, несмотря на жару
снаружи. Белые розочки на нижней окантовке гармонировали с белой розой на ее ободке.
Темно-каштановые волосы завивались в идеальные кудряшки на ее плечах, и длина юбки
до колена в точности соответствовала школьному дресс-коду. Ханна никогда не