Я кувырнулась через голову и тут же вскочила на ноги. Но незнакомец и не думал нападать. Он стоял напротив, почти зеркально повторяя мою позу, ноги чуть согнуты, плечи ссутулены, когти выпущены, зубы оскалены. То ли человек, то ли зверь.
Так мы и стояли целую минуту. Бесконечную минуту, за которую решимость сменилась недоумением. Чужак медлил, не нападая и не отступая, с любопытством нюхая воздух. Как оказалось, я тоже не готова просто так броситься на кого бы то ни было. Кстати, а на кого? Раньше я не встречала таких созданий. Тогда откуда же взялось это чувство узнавания? Я видела что-то похожее на него, видела совсем недавно.
Незнакомец вздернул голову и зарычал. А я тут же узнала запах, узнала стук сердца того, кто приближался к нам, ощутила тепло собиравшейся в его руках магии. И чужак тоже ее ощутил. На этот раз не было ни сомнений, ни колебаний, они оба двигались молниеносно.
— Вит, нет! — закричала я.
Но было поздно. Или вирийцу было все равно, что я там кричу.
Чужак прыгнул на чернокнижника. Магия сорвалась с рук Вита. Я не знаю, зачем это сделала. Не могу объяснить, может, всему виной воспоминание, что мелькнула на краю сознания. Может… В тот момент было не до мыслей.
Я прыгнула на чужака, за миг до того, как огненный шар вирийца столкнулся с незнакомцем. Глупый поступок. Ничего хорошего, как водится, из этого не вышло, вместо одного под удар попали двое.
Я сбила чужаку атаку, но и только. Вряд ли бы он дотянулся когтями до горла чернокнижника. Вряд ли он умел ходить сквозь магический огонь, это под силу только Эолу и его сподвижникам.
Я врезалась в незнакомца плечом, и мы оба упали на землю, где нас накрыл огонь. Но за миг до того, как обжечься, я успела рассмотреть в магическом свете… Значит, не показалось. Чужак не был лысым, вытянутую голову, покрывали светлые, почти бесцветные короткие волосы, светлые глаза, узкие черты лица… Я вспомнила, где видела его. Вернее, не его. Себя.
Таким же бесцветным было мое отражение в зеркале, зубы такими же острыми, а черты лица такими же чуждыми, как и у него. Мы не были близнецами, нас не перепутал бы и самый невнимательный крестьянин, но мы были похожи, как могли быть похожи псы с одной псарни.
Чужак был той же крови. Чужак мог ответить на вопросы. Но…
Огонь коснулся кожи. Я заорала, скорее от испуга и разочарования, чем от боли, потому что ее не было. Магия Вита, казавшаяся такой родной и знакомой, прильнула к коже, словно невесомая ткань, теплая, а совсем не обжигающая.
А вот чужак захрипел, завыл, задергался, пламя, оказавшееся так милостиво ко мне, вгрызлось в тело мужчины. Раздались далекие крики, отрывистые команды, с хрустом ломались ветки, кто-то еще торопился к месту событий. А Вит уже опять стягивал в ладони силу, на этот раз она пахла острой свежестью. И ее было гораздо больше, чем в прошлый раз. И еще одно… Чернокнижник молчал, он не кричал на меня, не требовал убраться отсюда и не загораживать цель. Нет, он просто бил на поражение.
Что-то свистнуло у уха, и я едва не помянула Михея и его самовольный арбалет, когда увидала короткое оперение вонзившейся в землю стрелы. Это был не болт. И стрелок явно не наш. Я вскочила на ноги, ослепительно белый свет сорвался с ладони Вита и упал на чужака. Вторая стрела вошла ему в ногу, третья, разодрала край моей рубахи, которая и так почти превратилась в лохмотья, магический огонь щадил меня, но не ткань.
Чужак выгнулся, содрогаясь всем телом, свет стекал с него тяжелыми каплями, оставляя после себя черную обугленную кожу. Четвертая стрела с шипением вошла в горло, пятая в живот, шестая…
— Нет, — прошептала я.
Из-за ближайшего дерева вышел лучник, спуская тетиву. За ним солдат в форме Вирийского княжества. Когда-то такая же красовалась и на Вите, жаль, сейчас узнать ее в этих лохмотьях трудновато. Еще один воин подскочил к бьющемуся в агонии чужаку и взмахнул мечом.
Шестая стрела срезала прядь моих волос. Седьмая угодила бы прямо в голову, если бы ее не сбил чернокнижник, чем-то невидимым и упругим. Стрелу он отвел, а вот удар нет. Один из солдат подскочил сбоку и пнул меня под колено носком сапога. Я вскрикнула, упала, а подняться мне не дали. Тот же самый сапог надавил на плечо, прижимая к земле, а кончик острого ножа, замер в волоске от горла.
Ну, не сами конечно, как показывают многолетние наблюдения ни сапоги, ни мечи отдельно по дорогам не ходят, только в компании с человеком. Очень злым человеком, готовым в любой момент опустить лезвие.
Я зарычала…
— Стоять, — гаркнул Вит так, что я едва дышать не разучилась.
Солдаты тоже оценили. Тот, что опустил меч на чужака, громко крякнул поднимая окровавленное лезвие, стрелок дернул луком, и восьмая стрела ушла много выше головы чернокнижника, четвертый солдат, которого я, увы, не могла видеть, начал что-то говорить и замолк. На прогалину вышел последний воин, седовласый, массивный, он выглядел гораздо старше мужчин, что так ловко махали мечами, с нашивками в виде крестов не только на плаще, но и на рукавах.