Воровка (ЛП)

Сможешь ли ты это сделать? Сможешь вернуться в Венецию, город, из которого ты сбежала десять лет назад?

Мое сердце начинает бешено колотиться. Я делаю глубокий вдох и приказываю себе успокоиться. Это всего четыре месяца. Я не собираюсь оставаться там навсегда.

Вне поля зрения камеры я открываю сумочку и достаю визитную карточку, которую хранила десять лет. Она выцвела. Обтрепалась по краям. Я провожу большим пальцем по сделанной от руки надписи.

Позвони мне.

Интересно, действует ли еще этот номер?

Я испытываю искушение позвонить. Такое сильное искушение.

Прошло десять лет, Лучия. Он, наверное, уже женат и имеет несколько детей.

Я убираю карточку.

Валентина говорит:

- Лучия?

- Извини. Я отвлеклась на телефон. - Я более чем компетентна для работы в Palazzo Ducale. Меня должны оторвать с руками. Я не скажу Валентине, пока не буду знать наверняка, но после десяти лет отсутствия, похоже, я наконец-то возвращаюсь домой.

Глава 2

Антонио

Венеция - мой город. Я возглавляю ее мафию, управляю ее казино и правлю ее преступным миром. Я знаю каждый темный переулок и каждый узкий канал. Все ее секреты - мои. Я начал жизнь с нуля и пробился к вершине. Все, чего я когда-либо хотел, находится в пределах моей досягаемости.

И все же в последнее время все это мне чертовски надоело.

Я прихожу на наше еженедельное собрание с опозданием на двадцать минут. Мой второй помощник, Данте, смотрит на часы, когда я вхожу. Он единственный, кто осмеливается. Остальные мои лейтенанты - Хуан, Томас и Леонардо - не обращают внимания на мое опоздание и почтительно приветствуют меня.

- Извините за опоздание, - говорю я резко. - Давайте начнем.

Хуан рассказывает о наших контрабандных операциях. Следующим выступает Лео, а затем Томас, наш специалист по цифрам. Как обычно, его доклад подробный и обстоятельный. Обычно я нахожу его брифинги увлекательными, но сегодня я изо всех сил стараюсь изобразить интерес.

- У нас полно денег, - наконец заканчивает Томас. - Дела идут как никогда хорошо. Я выявил несколько возможностей для инвестиций. Дон, я рекомендую…

- Пришли мне письмо с вариантами, - говорю я, прерывая его, прежде чем он перейдет к делу. - Есть что-нибудь еще?

Данте, который молчал всю встречу, кивает.

- У нас проблема, - мрачно говорит он. - Братва была замечена в Бергамо.

Я сажусь. Бергамо находится всего в паре часов езды. Слишком близко, чтобы не беспокоиться.

- Кто?

- Пара пехотинцев из ОПГ Гафура. Может, мне связаться с Верратти?

Сальваторе Верратти управляет Бергамо, и я не думаю, чтобы он заключил союз с русскими. Насколько я знаю, финансы семьи в порядке, а даже если бы это было не так, Федерико, отец Сальваторе и бывший глава преступной семьи, ненавидит иностранцев.

И все же инстинкты подсказывают мне, что нужно действовать осторожно.

- Пока нет, - отвечаю я. - Пока я не разберусь, что происходит.

- Ты не доверяешь Сальваторе?

Я бросаю на Данте сухой взгляд.

- Я никому не доверяю, как ты уже должен знать. Попроси Валентину наладить прослушку. - Валентина Линари - мой самый талантливый хакер. Если она не сможет отследить русских, то никто не сможет. - Если Братва вступит в контакт с семьей Верратти, я хочу знать об этом немедленно.

- Да, Дон. - Мои лейтенанты выглядят настороженными, почти взволнованными перспективой войны за территорию. Но не я. Я чувствую, что у меня начинает болеть голова.

Я оглядываю комнату.

- Что-нибудь еще?

- Еще кое-что. - Данте открывает лежащую перед ним папку. Извлекая записку, он подталкивает ее в мою сторону. - Вы получили письмо от Артура Кинкейда.

Имя смутно знакомо. Я роюсь в памяти.

- Коллекционер произведений искусства?

- Да.

Это объясняет письмо. Артуру Кинкейду восемьдесят лет, и он не верит в компьютеры. Я хмуро просматриваю лист бумаги.

- Он предупреждает меня о похитителе произведений искусства. Ты знаешь, о ком идет речь?

У Данте, конечно же, есть ответ. Всегда есть. Мой заместитель верен, безжалостен и, самое главное, неизменно компетентен.

- Артур Кинкейд коллекционирует итальянское искусство. Часть его коллекции была приобретена сомнительным путем.

- Большая часть его коллекции, - поправляю я, вспоминая подробности. - Третий рейх разграбил Италию в 1943 году, и дядя Кинкейда, сочувствующий нацистам, таинственным образом оказался владельцем бесценных картин, когда война закончилась. - Я снова смотрю на письмо. - Этот таинственный вор украл одну из его работ в прошлом году.

- Кажется, мне нравится этот вор, - говорит Хуан. Данте смотрит на него, и тот поднимает руки в защитном жесте. - Что? Ты думаешь, я буду сочувствовать нацистскому мародеру?

Не могу сказать, что я не согласен с мнением Хуана.

- Кинкейд говорит, что его служба безопасности составила профиль вора.