Воровка

Я не до конца была уверена в успехе затеваемого мной дела, но, вопреки здравому смыслу, надеялась на лучшее. Для того чтобы Талейн меня понял и простил, я написала ему письмо, в котором подробно объяснила свой дерзкий и сумасшедший план, а также заверила в своей безмерной к нему любви.

Вечером я отправила Талейна домой одного, а сама задержалась под благовидным предлогом незаконченных дел. Едва любимый растворился в портале, я переместилась в тронный зал.

В зале не было никого, кроме двух стражников. Я выпроводила их, сказав, что хочу проститься с бывшим князем без посторонних. Едва за ними закрылась дверь, я припала к гробу.

– Дейн, милый, – прошептала я, прижимаясь лбом к его холодным рукам. – Я вытащу тебя. Если помнишь, я обещала тебе, что даже с того света вытащу. Так вот, – улыбнулась я, – жди меня, я иду!

Лист с письмом лег на грудь Дейна. Затем я вложила свою ладонь в его мертвые руки, а другой достала свой кинжал.

– Я желаю себе найти тебя, – вздохнула я. – А тебе – как можно быстрее вернуться. Помоги мне, Господи! – С этими словами я резко вонзила лезвие себе в грудь.

Когда обеспокоенные стражники через час решились заглянуть в тронный зал, чтобы узнать, все ли в порядке, то пришли в ужас.

Да уж, открывшееся им зрелище было явно не для слабонервных. Окровавленная и, вне всяких сомнений, мертвая княгиня лежала поперек гроба, крепко держа за руку мертвого князя.

Во дворце поднялся шум и гам. Княгиню хотели положить в другой гроб и объявить очередной траур, но вовремя появившийся Талейн сначала побледнел лицом, а потом, прочитав мое письмо и разобравшись в том, зачем мне это понадобилось, строго запретил кому-либо приближаться к телам и разъединять наши руки. Также приказал всем молчать о происшедшем и говорить, что княгиня на несколько дней приболела. Потянулось тягостное время ожидания.

Я всего этого не знала и не видела, поскольку находилась в это время в совершенно другом месте.

Умирая, я молилась, чтобы меня забросило к Гулону. Тому самому, которому принесли в жертву душу Дейна. Я должна была найти этого жестокого бога, иначе весь мой план летел к чертям и выходило, что я совершенно напрасно умерла. Но мне, вопреки всему, повезло.

Я снова попала в уже знакомое мне серое безлюдное место, наполненное туманной мглой, но, оглядевшись, увидела, что недалеко от меня туман сгущается громадным пятном и меняет окраску с серого на черный. Не колеблясь ни минуты, я направилась к клубившейся темноте.

Что удивительно, по сравнению с предыдущим моим пребыванием за Гранью двигалась я достаточно легко, а в голове толпились, мешая друг другу, различные мысли.

Едва я вошла в черный туман, как с удивлением поняла, что я все отлично вижу, а также то, что я на правильном пути.

Высокий и большой черный шатер, наподобие того, что я видела на поляне в лесу, возвышался передо мной, острием купола теряясь в густом черном тумане. Не таясь, я спокойно и уверенно зашагала к нему. У меня была слишком важная миссия. К тому же бога не обманешь.

Две черные безобразные личности, охраняющие вход, молча повернули в мою сторону приплюснутые лица.

– Я пришла к Великому Гулону! – произнесла я, едва не передергиваясь от вида их нестандартной внешности.

Стражи, скользнув по мне взглядами, посторонились, пропуская меня внутрь.

Внутри было просторно и светло от многочисленных свечей, но при этом колебания пламени от потоков воздуха я не заметила. А сам бог, такой же уродливый, как и увиденная мною в прошлом его статуя, восседал на черном троне в окружении темных и невысоких существ, похожих на встреченных мною стражников при входе. При моем появлении все как один впились в меня взглядами белесых глаз. Когда я вошла, Гулон поднял голову. Мои глаза столкнулись с вертикальными щелями, служившими богу глазами.

В звенящей тишине, не нарушаемой ничем (я даже не слышала своего дыхания, поскольку за Гранью перестала дышать), я прошла к трону под удивленными взглядами окружающих. Не зная, как правильно приветствовать богов при личной встрече, я просто поклонилась сидящему на троне.

– Здравствуй, Великий Гулон! – как можно более учтиво произнесла я.

– Здравствуй, дерзкая смертная! – прорычал мне в ответ бог. – Вижу, ты решилась переступить мой порог, хотя служить мне не намерена. Чего же ты хочешь от меня? – сразу перешел он к главному вопросу.

– Очень дорогого мне человека принесли тебе в жертву, – честно ответила я, решив не тянуть время.

«Сейчас он пустит слезу и добровольно отдаст тебе Дейна! Еще и ленточкой перевяжет!» – съязвил мой внутренний голос.

– Мне приносят в жертву очень многих людей, – пожал плечами Гулон. – Что с того?

Удивившись такому равнодушному вопросу, я не сразу нашлась что ответить.

– Как это – что с того? – переспросила я. – Смерть человека причиняет острую душевную боль. Боль, от которой невозможно спрятаться. Это очень тяжело!

– А ты убила мою жрицу! – вдруг мстительно напомнил мне Гулон. – Она исправно приносила мне жертвы, питая меня новыми душами, а ты ее убила.