Воровская честь

— Точно такой же аргумент выдвигают иракцы, — ответил Крац. — Но, к несчастью для них, когда они делали первоначальный заказ шведам, то среди прочего недвусмысленно потребовали, чтобы сейф «был способен выдерживать ядерный удар». Слова «ядерный» оказалось достаточно, чтобы в ООН насторожились.

— И как вы собираетесь обойти эту проблему? — спросил Скотт.

— Всякий раз, когда правительство Ирака подаёт новый перечень предметов, которые, по его мнению, не идут вразрез с резолюцией 661 Совета Безопасности, в нем неизменно указывается сейф. Если американцы, англичане и французы не выдвинут возражений, он может проскочить.

— А правительство Израиля?

— Мы будем громко протестовать перед иракской делегацией, но не перед нашими друзьями за закрытыми дверями.

— Итак, давайте представим на секунду, что мы располагаем гигантским сейфом, способным выдержать ядерный удар. Что нам это даёт? — спросил Скотт.

— Кто-то должен доставить этот сейф из Швеции в Багдад. Кто-то должен установить его там, и кто-то должен объяснить людям Саддама, как им пользоваться, — сказал Крац.

— И у вас есть кто-то такой под метр девяносто ростом, профессионально владеющий карате и свободно изъясняющийся на арабском языке?

— Да, есть, только рост у неё метр семьдесят пять. — Они уставились друг на друга. Скотт, стиснув зубы, молчал.

— И как вы предлагаете убить Саддама? — быстро вмешался Декстер. — Запереть его в сейфе и держать, пока не задохнётся?

Крац понял, что ремарка была сделана, чтобы отвлечь мысли Скотта от Ханны, поэтому он ответил в таком же ключе:

— Нет, узнав, что таким является план ЦРУ, мы отказались от этого. У нас есть кое-что похитрее.

— А именно? — спросил Скотт.

— Крошечное ядерное устройство, которое должно быть установлено внутри сейфа.

— А сейф будет находиться в коридоре рядом с тем местом, где собирается Совет революционного командования. Неплохо, — сказал Декстер.

— И устройство должно быть запущено еврейской девушкой ростом сто семьдесят пять и свободно говорящей по-арабски? — спросил Скотт.

Крац кивнул.

— Тридцать суток? Я хочу знать, что я такого сделал, чтобы заработать тридцать суток? — Но Долларового Билла, не слушая, быстро вытолкнули из зала суда в коридор, вывели через заднюю дверь из здания и запихнули на заднее сиденье машины без опознавательных знаков. Его сопровождали трое с армейскими стрижками, в тёмных очках и с маленькими телефонами в ушах, от которых под одежду тянулись провода.

— Почему меня не выпустили под залог? А как насчёт апелляции? Я имею право на адвоката, черт возьми! И куда, кстати, вы меня везёте? — Сколько он ни задавал вопросов, ответов на них не поступало.

Хотя через затемнённые стекла автомобиля ничего не было видно, Долларовый Билл, выглянув из-за плеча водителя, смог определить, что они подъезжали к мосту «Золотые ворота». Когда они выехали на федеральную дорогу номер 101, стрелка спидометра впервые коснулась цифры 55, но шофёр ни разу не превысил скорость.

Через двадцать минут машина свернула с шоссе, и Билл окончательно потерял ориентировку. Проехав по узкой извилистой дороге, шофёр притормозил перед массивными воротами из кованой стали и дважды мигнул фарами. Ворота открылись, и машина въехала на длинную прямую аллею, посыпанную гравием. Прошло ещё три или четыре минуты, прежде чем они остановились перед огромным загородным домом, напомнившим Долларовому Биллу о днях его молодости в округе Керри, когда его мать была посудомойкой в особняке крупного землевладельца.

Один из сопровождающих выскочил из машины и открыл дверцу для Долларового Билла. Другой взбежал на крыльцо и нажал кнопку звонка, в то время как машина, прошуршав шинами по гравию, умчалась прочь.

Массивная дубовая дверь открылась, и на пороге появился дворецкий в длинном чёрном сюртуке с белой бабочкой.

— Добрый вечер, господин Орейли, — провозгласил он с явно выраженным британским акцентом, прежде чем Билл добрался до верхней ступеньки. — Меня зовут Чарльз. Ваша комната уже готова. Не будет ли вам угодно пройти со мной, сэр?

Долларовый Билл последовал за ним в дом и молча поднялся по широкой лестнице. Он не преминул бы задать Чарльзу несколько вопросов, но, поскольку тот был англичанином, Билл знал, что не получит правдивых ответов. Дворецкий привёл его в маленькую, но хорошо обставленную спальню на втором этаже.

— Очень надеюсь, что одежда придётся вам впору, сэр, — сказал Чарльз, — и что остальное тоже устроит вас. Обед будет подан через полчаса.

Долларовый Билл поклонился и провёл несколько следующих минут, осматриваясь вокруг. Он проверил ванную. Французское мыло, одноразовые бритвы и белые пушистые полотенца, даже зубная щётка и его любимая паста. Он вернулся в спальню и опробовал огромную кровать. Ему трудно было вспомнить, когда он последний раз спал на чем-нибудь таком же удобном. Затем он проверил гардероб и обнаружил три пары брюк и три пиджака, похожие на те, что приобрёл несколько дней назад, вернувшись из Вашингтона. Откуда они могли знать?