Воровская честь

Тюрьму изнутри Долларовый Билл не видел уже давно, но не настолько, чтобы забыть, какое отвращение у него вызывает необходимость находиться вместе с торговцами наркотиками, сутенёрами и налётчиками.

И тем не менее в прошлый раз он оказался достаточно глуп, чтобы попасться из-за пьяной драки в баре, которую затеял сам. Но даже тогда ему удалось отделаться штрафом в пятьдесят долларов. Долларовый Билл был уверен, что тюрьмы слишком переполнены, чтобы кто-то из судей решился на положенный в таких случаях тридцатисуточный приговор.

На самом деле он пытался дать одному из полицейских пятьдесят долларов ещё в фургоне. Они обычно с радостью брали деньги, открывали заднюю дверь и пинком выпроваживали тебя на свободу. А вот что было на уме у полиции Сан-Франциско, он никак не мог взять в толк. Ведь при всех этих грабителях и наркоманах вокруг у них были дела поважнее, чем разбираться с подвыпившими в баре мужиками.

Немного протрезвев, Долларовый Билл почувствовал зловоние и стал надеяться, что его вызовут в ночной суд одним из первых. Но по мере того, как проходили часы и он становился все трезвее, а зловоние сильнее, у него возникло сомнение в том, что он сегодня выйдет отсюда.

— Уильям Орейли, — выкрикнул сержант-полицейский, глядя в список фамилий на своей планшетке.

— Это я, — сказал Билл, поднимая руку.

— Следуйте за мной, Орейли! — рявкнул полицейский, когда дверь камеры открылась и ирландец был крепко взят за локоть.

Его провели по коридору в зал суда, где в ожидании судейского решения стояла небольшая очередь из хулиганов и мелких преступников. Он не заметил в нескольких шагах от себя женщину, крепко сжимавшую верёвочную ручку своей хозяйственной сумки.

— Виновен. Пятьдесят долларов.

— Не могу заплатить.

— Трое суток тюрьмы. Следующий.

После того, как три или четыре дела были рассмотрены в таком быстром темпе и в течение стольких же минут, Долларовый Билл увидел, как человек, не проявивший уважения к столпам ирландской литературы, занял своё место перед судьёй.

— Непристойное поведение в пьяном виде, нарушение спокойствия. Признаете ли себя виновным?

— Признаю, ваша честь.

— Допускал ли правонарушения в прошлом?

— Нет, — ответил сержант.

— Пятьдесят долларов, — сказал судья.

Долларового Билла заинтересовало то, что его противник не сидел в тюрьме и был способен сразу же выложить пятьдесят долларов.

Когда подошла очередь Билла, он не мог не подумать, глядя на судью, что тот был ужасно молод для такой работы. Наверное, он действительно был уже «старым волком».

— Уильям Орейли, ваша честь, — сказал сержант, заглядывая в протокол задержания. — Непристойное поведение в пьяном виде, нарушение спокойствия.

— Признаете ли себя виновным?

— Признаю, ваша честь, — сказал Долларовый Билл, мусоля пальцем небольшую пачку денег в кармане и стараясь вспомнить местонахождение ближайшего бара, где продают «Гиннесс».

— Тридцать суток, — сказал судья, не поднимая головы. — Следующий.

Два человека в зале суда были поражены решением судьи. Один непроизвольно ослабил свою хватку на верёвочной ручке хозяйственной сумки, а другой пробормотал:

— Под залог, ваша честь?

— Отказано.

Глава XXII

Они оба молчали, пока Давид Крац не закончил излагать свой план.

Первым заговорил Декстер:

— Должен признаться, полковник, план впечатляет. Это вполне может сработать.

Скотт кивнул, соглашаясь с ним, и повернулся к человеку из МОССАДа, который всего несколько недель назад отдал Ханне приказ убить его. Теперь, когда они работали вместе, чувства вины у него поубавилось, но глубокие борозды на лбу да преждевременная седина израильтянина оставались вечным напоминанием о том, что ему пришлось пережить. Поработав с ним вместе, Скотт в полной мере оценил непревзойдённое профессиональное мастерство этого человека, на которого было возложено руководство операцией.

— Мне все же нужно прояснить некоторые вопросы, — сказал Скотт, — и уточнить кое-какие моменты.

Советник по вопросам культуры израильского посольства в Великобритании согласно кивнул.

— Вы уверены, что они планируют поставить сейф в штаб-квартире Баас?

— Не уверен, а убеждён, — сказал Крац. — Около трех лет назад одна голландская компания проводила строительные работы в подвале штаб-квартиры; в окончательном проекте предусмотрено некое кирпичное сооружение, по своим размерам идеально подходящее для установки сейфа.

— А сейф все ещё находится в Кальмаре?

— Три недели назад был там, — ответил Крац, — когда один из моих агентов проводил очередную проверку.

— И он принадлежит правительству Ирака? — спросил Декстер Хатчинз.

— Да, он был полностью оплачен и теперь юридически является собственностью Ирака.

— Юридически да, но со времени войны в Заливе ООН наложила на Ирак дополнительные санкции, — напомнил Скотт.

— Разве сейф может считаться военным оборудованием? — спросил Декстер.