Воровская честь

Четвёртый перечень носил название «Разное» и включал среди прочего огромный сейф, который, когда Аль-Обайди уточнил его размеры, оказался почти таким же, как комната, где он в настоящее время работал. По отчётам сейф был заказан ещё до планировавшегося освобождения Девятнадцатой провинции и стоял теперь на складе в Кальмаре в ожидании, когда его вывезут. Босс Аль-Обайди в ООН признался ему по секрету, что был удивлён тем, что комитет по санкциям снял эмбарго на этот сейф, но это не помешало ему заверить министра иностранных дел в том, что это стало возможным благодаря его умению вести переговоры.

Аль-Обайди сидел некоторое время за своим заваленным бумагами столом, размышляя над тем, каким должен быть его следующий шаг. Он набросал короткий список вопросов в своём блокноте:

1. М. П.

2. Госбезопасность

3. Зам. министра иностранных дел

4. Кальмар

Его взгляд остановился на первом пункте, обозначенном «М.П.». Он поддерживал отношения со своим бывшим однокашником по Лондонскому университету, который занимал в настоящее время пост постоянного секретаря в министерстве промышленности. Аль-Обайди чувствовал, что его старый друг сможет снабдить его требуемой информацией, не заподозрив его настоящих мотивов.

Набрав персональный номер телефона постоянного секретаря, он с радостью услышал его голос.

— Надхим, это Хамид Аль-Обайди.

— Хамид, я слышал, ты вернулся из Нью-Йорка. Ходит слух, что ты получил остатки нашего посольства в Париже. Но слухи в этом городе бывают самые разные.

— На этот раз они точные, — сказал Аль-Обайди своему другу.

— Поздравляю. И чем могу служить, ваше превосходительство?

Аль-Обайди польстило, что Надхим был первым, кто назвал его «ваше превосходительство», несмотря на сарказм в голосе.

— Санкции ООН.

— И это называется друг?

— Нет, это самая обычная проверка. Мне просто надо подчистить дела, прежде чем передавать их своему преемнику. Тут все в порядке, насколько мне известно. Вот только не могу найти концы с гигантским сейфом, что был сделан для нас в Швеции. Я знаю, что он оплачен, но не могу выяснить, как обстоят дела с его доставкой.

— Это не по моей части, Хамид. С нас сняли эту ответственность около года назад, после того, как на документах появилась пометка «Верховное командование», которая обычно обозначает, что предмет предназначен для личного использования президентом.

— Но кто-то же должен отвечать за его доставку из Кальмара в Багдад?

— Могу сказать только, что мне было дано указание передать эти документы в наше представительство при ООН в Женеве, поскольку у нас нет посольства в Осло. Мне странно, что ты не знаешь об этом, Хамид. Мне кажется, это больше по твоей части, чем по моей.

— Тогда придётся связаться с Женевой и выяснить, что они собираются делать, — сказал Аль-Обайди, забыв добавить, что Нью-Йорк и Женева редко делятся друг с другом своими планами. — Спасибо тебе за помощь, Надхим.

— Обращайся в любое время. Желаю удачи в Париже, Хамид. Я слышал, женщины там невероятные, и к тому же им нравятся арабы.

Аль-Обайди положил трубку и посмотрел на список в блокноте. Решиться на второй звонок ему удалось не сразу.

Располагая такой информацией, как у него, правильнее было бы позвонить в Женеву, высказать свои подозрения послу и позволить двоюродному брату Саддама вновь присвоить себе награду, которая по праву должна принадлежать ему, Аль-Обайди. Он посмотрел на часы. В Швейцарии был полдень. Аль-Обайди попросил свою секретаршу соединить его с Баразаном Аль-Тикрити, зная, что она регистрирует каждый звонок. Через несколько минут в трубке послышался чей-то голос.

— Могу я поговорить с послом? — вежливо спросил Аль-Обайди.

— Он на совещании, сэр, — последовал неизменный ответ. — Мне позвать его к телефону?

— Нет-нет, не беспокойте его. Передайте только, что звонил Хамид Аль-Обайди из Багдада и просил перезвонить ему.

— Да, сэр, — ответили ему, и он положил трубку. Правильный порядок действий был соблюдён с его стороны.

Открыв папку санкций, он нацарапал под своим отчётом:

Министерство промышленности отправило документы на это изделие непосредственно в Женеву. Я звонил нашему послу туда, но не смог связаться с ним. Поэтому я не могу предпринять никаких дальнейших действий по этому вопросу, пока он не перезвонит мне.

Хамид Аль-Обайди.

Свой следующий шаг Аль-Обайди обдумывал с особой тщательностью. Если он решит ничего не предпринимать, его действия опять же должны выглядеть обычными и не выходящими за рамки полученных указаний. Малейшее отклонение от заведённого порядка в городе, который кормился слухами и паранойей, и на верёвке будет болтаться он, а не двоюродный брат Саддама.