Воровская честь

— Сейф, — продолжал заместитель министра иностранных дел, — в настоящее время находится на борту старого армейского грузовика, который должен прибыть к границе с Иорданией в течение следующих сорока восьми часов. Всем таможенным органам направлена директива о том, что сейф является личной собственностью президента и поэтому должен быть незамедлительно пропущен через границу для дальнейшего следования в Багдад. Наш посол в Женеве после продолжительного разговора с господином… — заместитель сверился со своими записями, — Петерссоном убеждён, что группа, сопровождающая сейф, состоит из агентов ЦРУ, МОССАДа и, возможно, даже британской САС. Как и президент, посол считает, что их единственной целью является возвращение Декларации независимости. Президент распорядился, чтобы документ не убирали со стены в зале совета, так как это может насторожить какого-нибудь внутреннего агента, который предупредит, чтобы группа террористов не въезжала в страну. Двадцать человек из президентской гвардии уже выехали к границе с Иорданией, — продолжал заместитель. — Они будут вести наблюдение за продвижением сейфа и докладывать непосредственно генералу Хамилу. Как только агенты Запада будут схвачены и брошены в тюрьму, средства массовой информации всех стран узнают о том, что их целью являлось убийство президента. Президент немедленно появится на публике и выступит по телевидению с разоблачением американских и сионистских поджигателей войны. Сайеди считает, что ни американцы, ни израильтяне никогда не признают настоящей цели этого рейда, но и не смогут отрицать факт его проведения. Сайеди полагает, что из всего этого можно извлечь большую пользу — ведь если объявить о попытке покушения на его жизнь в день публичного сожжения Декларации независимости, американцам будет труднее предпринять ответные действия. Президент требует, чтобы начиная с завтрашнего дня ему докладывали о развитии событий каждое утро в девять часов и каждый вечер в шесть. Министр иностранных дел и я должны докладывать непосредственно ему. Если Аль-Обайди будет задержан, президент должен быть извещён немедленно в любое время дня или ночи.

Карандаш Ханны бегал по блокноту не останавливаясь минут двадцать. Когда заместитель министра подошёл к концу, она мысленно попыталась оценить значение всей располагаемой информации.

— Мне нужен только оригинал отчёта, и как можно скорее. Копий быть не должно. На диктофон ничего не записывать. Все ваши стенографические записи должны быть уничтожены, как только меморандум будет передан мне.

Ханна кивнула, а заместитель снял трубку и стал набирать внутренний номер начальника.

Ханна вернулась в свою комнату и принялась медленно печатать надиктованное, стараясь запомнить основные моменты. Через сорок пять минут на стол заместителя лёг полный текст отчёта.

Он внимательно прочёл его, сделал несколько добавлений своей рукой и, удовлетворённый, отправился по коридору в кабинет министра.

Ханна вернулась за свой стол, понимая, что группа, везущая сейф, неумолимо движется в ловушку Саддама. И если они получили её открытку…

Когда Аль-Обайди приземлился в Иордании, он не мог не испытывать чувство триумфа.

Пройдя таможенный досмотр в аэропорту королевы Алии и оказавшись на дороге, он выбрал самое современное такси, какое только смог найти. «Шевроле» конца семидесятых было без кондиционера и имело пробег 187 000 миль. Он велел шофёру как можно скорее отвезти его к иракской границе.

Все шесть часов пути машина не покидала правого ряда, а состояние дороги было таким, что заснуть Аль-Обайди мог лишь на несколько минут. Когда шофёр наконец выбрался на автомагистраль, скорость возросла не намного из-за разлитой по дороге нефти, которую грузовики нелегально брали в Басре, чтобы потом втридорога перепродать в Аммане, и которая, как время от времени Аль-Обайди заверял Ассамблею ООН, была выдумкой Запада. Он видел также, как в другую сторону шли грузовики с продовольствием, которое, как он знал, исчезнет на чёрном рынке задолго до того, как ему попасть в Багдад.

Аль-Обайди посмотрел на часы. Если они будут ехать с такой же скоростью, он не успеет до закрытия таможни в полночь.

Когда позднее в тот день Скотт приземлился в аэропорту королевы Алии и ступил на лётное поле, первое, что он ощутил, была сорокаградусная жара. Даже в рубашке с открытым воротом, джинсах и кроссовках он чуть не расплавился на солнце, прежде чем добрался до здания аэропорта. Оказавшись внутри, он с облегчением обнаружил, что воздух в нем охлаждался кондиционерами, а его единственный чемодан появился на транспортёре так же быстро, как это было бы в Штатах. Он сверил часы и перевёл их на центральновосточное время.

Чиновнику иммиграционной службы не часто доводилось видеть шведские паспорта, но поскольку его отец тоже был инженером, он пожелал господину Бернстрому счастливого пути.