Воровская сага в 4 частях: Бродяга. От звонка до звонка. Время – вор. Европейская гастроль

Оказывается, а я этого не мог видеть, потому что было темно, мы проезжали мимо испанского города La Linea de la Concepcion. В этом городе целое поселение греков, которые облюбовали эти места много столетий тому назад. Гибралтар является английским поселением уже несколько веков. Здесь все английское. Испанию от Гибралтара отделяет граница с КПП. Испанские такси не повезут вас на Гибралтар, а высадят на испанской территории рядом с границей. Вот почему таксист, который меня вез, развернулся недалеко от КПП, но было темно и я этого видеть не мог.

За чашечкой кофе с круассанами я даже не заметил как рассвело, и первое, что мне бросилось в глаза, была Скала, она выглядела как айсберг, который затерялся в Средиземноморье. Она меня нисколько не впечатлила, как большинство туристов, которые приезжают сюда, ибо я родился и вырос у подножия Главного Кавказского хребта, а это, смею заметить, будет покруче глыбы, по которой бегают «маленькие господа скалы» — полудикие обезьяны-маготы.

Аэропорт North Front (GIB)

Аэропорт Норс-Фронт расположен в получасе езды от центра города Гибралтар, куда, как я предполагал, меня доставят. Воздушная гавань, как и сам город, является территорией Великобритании, он расположен у подножия Гибралтарской скалы и имеет одну интересную особенность, правда, не уникальную, потому что в мире есть еще несколько аэропортов с такой особенностью. Его взлетно-посадочная полоса пересекает оживленную автодорогу Уинстон Черчилль-авеню. Ограниченная территория расположить ее как-то иначе не позволяет. Приходится перекрывать дорогу автомобилям каждый раз, когда взлетает или садится самолет. Эта процедура занимает порядка 10 минут четыре раза в сутки. Выглядит это пересечение как обычный перекресток: обе трассы — для воздушных судов и для автомобилей — расположены на одном уровне, на обоих нанесена дорожная разметка. Только стоящие автомобили пропускают не поперечный поток, а садящийся или взлетающий самолет. Но обо всем этом и многом другом, что касалось этого маленького кусочка суши, принадлежащей Великобритании, я узнал много позже, когда посетил этот край вновь. Разузнав у грека во всех подробностях, как мне попасть в Марбелье, оставив дедуле хорошие чаевые, я простился с ним и зашагал в сторону такси, которые поджидали туристов на той стороне дороги. До города было что-то около 80 километров. Написав на листе из блокнота название отеля, назовем его «Корона», я откинулся на заднем сидении, стал внимательно разглядывать места, через которые проезжали и невольно возвращался к вопросу, который мучил меня последние сутки.

А зачем мне собственно Марбелья, да и в общем-то вся Испания мне зачем? Единственное место, где я сейчас хотел бы оказаться, был Дрезден. Но до него было не то чтобы далеко, а необозримо далеко, ибо с тем подарком Фортуны, который находился у меня в пакете, добраться туда, минуя несколько государственных границ, было почти невозможно. Так что оставалось одно: притухнуть на той хате, которую подобрал мне Жофрей, упасть на несколько дней на дно, обдумать все как следует и уж потом действовать.

Путь занял около двух часов и за это время мы нигде не останавливались и нас никто не останавливал. В общем, доехали без приключений. За все время пути я не проронил ни слова, давая понять водиле, что немой. Расплатившись, я оставил и ему хорошие чаевые и направился в сторону отеля, но как только такси скрылось с глаз, нашел нужный мне ориентир и направился прямо к дому, который, как я уже успел заметить, находился в двух шагах от отеля. По дороге я прикинул, что если даже я выйду у отеля и пройдусь пешком до хаты, где меня ждали, лапти могут связать на раз, два. Ведь в первую очередь будут опрашивать таксистов. Поэтому я и решил ехать сначала в аэропорт Марбельи, а уже оттуда взять такси и ехать обратно. Тем не менее, я все же вышел у отеля, а затем пешком добрался до нужного мне адреса.

Глава VIII

Omnia praeclara — rara[69].

Стоял в городе один магазинчик. Вывески на магазине не было уже давно, ее когда-то унесло ураганом, а новую хозяин не стал прибивать, потому что каждый местный житель и так знал, что магазин продает желания.

Ассортимент магазина был огромен: здесь можно было купить практически всё.

Огромные яхты, квартиры, замужество, пост вице-президента корпорации, деньги, детей, любимую работу, красивую фигуру, победу в конкурсе, большие машины, футбольные клубы, власть, успех, колечки с бриллиантами и многое-многое другое. Не продавались только жизнь и смерть. Каждый пришедший в магазин (а есть ведь и такие желающие, которые ни разу не зашли в магазин, а остались сидеть дома и просто желать) в первую очередь узнавал цену своего желания.

Цены были разные.

Например, любимая работа стоила отказа от стабильности и предсказуемости, готовности самостоятельно планировать и структурировать свою жизнь, веры в собственные силы и разрешения себе работать там, где нравится, а не там, где надо.

Власть стоила чуть больше.