Воровская зона

Натравленный на Ларса зек был силен и глуп. С ним старались не вязаться не только мужики, но даже некоторые воры из тех, что помельче. Но уверенный в полученной от Ли Фаня великолепной школе Катков не боялся этого увальня со всей его легендарной силой. И когда тот, рыча и брызгая слюной, словно сорвавшийся с цепи волкодав бросился на отданного ему на заклание щенка, его встретила… пустота! Неуловимым движением уйдя в сторону, Ларс улыбнулся и… попросил Борта повторить нападение. Его улыбка только подлила масла в огонь, и теперь вместо разъяренного волкодава на Каткова летел ничего не разбирающий в своей слепой ярости носорог. А разбирать было бы надо, ибо на этот раз его на этом пути встретил железный кулак Ларса. Удар пришелся в печень. Завыв от страшной боли, Борт упал на колени, и из его широко открытого рта вместе с оглушительным криком полилась зеленая желчь. Кое-как отдышавшись, он снова бросился на обидчика, но уже куда менее решительно, нежели в начале драки. В какой-то момент ему даже удалось загнать его в угол. И он, полагая, что неуловимый парень наконец-то в его руках, бросился Ларсу в ноги. Но тот снова обманул его. Мягко оттолкнувшись от пола, он на какие-то доли секунды завис в воздухе и, опускаясь, сильно ударил находившегося под ним Борта пятками по спине. На этот раз Борт пролежал дольше. Его душили злоба и слезы. Подумать только! Какой-то сопляк помоил его на глазах у всего отряда! И он, уже плохо соображая, что делает, медленно вытащил из сапога заточку. Завороженно следившие за потрясающим зрелищем зеки неодобрительно заворчали. Драться так драться! Без заточек и финок! Но вмешаться так никто и не успел. Все произошло слишком быстро. И Ларс, жизнь которого повисла на острие направленной ему в шею заточки, уже не либеральничал, стремясь продлить эффектное зрелище. Отбив правую руку, в которой Борт сжимал оружие, и сместившись чуть в сторону, он, привычно собрав в низу живота огромное количество энергии и полностью расслабившись, в следующее мгновение круговым движением левой ноги ударил Борта по уже пострадавшей печени, одновременно высвобождая в направлении удара всю собранную в тандеме внутреннюю энергию. На этот раз даже не вскрикнув, Борт как куль рухнул к его ногам, и на его губах запузырилась кровавая пена. Нанесенный ему удар развалил печень на части…

В течение двух недель велось следствие. Но напрасно изощрялся «кум» в своих изысканиях. Ларса не выдал никто. Молчал и опомоенный Борт, валявшийся в «кресте» с множеством капельниц. Как случилось? Да очень просто! Свалился со второго яруса, только и всего… И опера только понимающе качали головами. Да, мол, бывает, конечно!

Этот поединок прославил Ларса, и с того самого дня им уже вплотную занялся Андрей Петрович Рассохин, по кличке Антиквар. Это был старый и опытный вор, начитанный и умный, считавшийся одним из лучших специалистов в СССР по антике. И таковым его считали сами искусствоведы. А любовь к искусству у него была в крови. Сказывалось нетрудовое воспитание и генеалогия. Отец Рассохина был крупным русским ученым-биологом с европейским именем. Но не учли «товарищи» мировую известность Рассохина-старшего (а может, наоборот, учли!) и без суда и следствия «разменяли» его, как чуждого всем своим существом пролетарской культуре элемента. И покатился оставшийся сиротой Андрюша под гору! Да и куда еще мог в то время катиться любой, сохранивший в себе хотя бы частицу чести и совести? Кочевал этот пасынок революции по «крытым», этапам и зонам ни много ни мало целых двадцать два года, заслужив легендарными своими деяниями и неподкупной честностью в отношении воровских законов звание вора в законе. В своем роде это был самый настоящий теоретик воровской идеи. И увидев Ларса, возрадовался премного. Ни одной души не хотел он отдавать ненавистной власти, а уж такой особенно!