Воровская зона

— Я думаю, нам есть о чем поговорить с вами, Илья Васильевич!

Локотов сидел за накрытым столом и с некоторым удивлением смотрел на только что вернувшегося с переговоров Барского. Тот был взбешен, и за каждым его словом сквозило с трудом сдерживаемое раздражение. А ведь все складывалось как нельзя лучше! Ларс торчал на зоне, исчезнувший после разборки с омоновцами Блат был не у дел, убиенному стараниями ментов Каротину уже начали возводить роскошный памятник из красного гранита на городском кладбище… Так чего нервничать? Кирпичик по кирпичику, но здание было построено, и до заветного трона оставался всего один шаг…

— Что-нибудь не так, Андрей? — наконец спросил Локотов, глядя на недовольное лицо Барского.

— Да многое у нас не так, Сева, — кивнул тот.

— Например? — поднял брови Локотов.

— Нашу долю с пароходства урезали почти втрое! — с силой хлопнув ладонью по столу, воскликнул Клест.

— Вот как? — удивленно посмотрел на него Локотов.

— Именно так, Сева! — мрачно кивнул Клест.

— А чем объяснили?

— Чем? — усмехнулся Барский. — Тем, что надо еще кому-то давать на самом верху, и прочее, прочее! Когда надо было ехать на разборку с Волом, что-то никто из них не сел в машину и не поехал с нами! А теперь слетелись на готовенькое, как воронье!

— Да они и есть самое настоящее воронье, Андрей! — пожал плечами Локотов. — Или ты серьезно полагаешь, что тебя не трогает уголовка только потому, что боится? Не тебя она боится, а именно тех, кто никогда не сядет в твою машину…

Он не договорил, а только махнул рукой. Он хорошо помнил те времена, когда воров в законе уничтожали как класс. И не потому, что они наводили ужас на население, — это было выгодно верхам.

— Если откровенно, — стряхнул пепел Клест, глядя Моголу прямо в глаза, — то мне надоело таскать каштаны из огня для чужого дяди!

— Ты имеешь в виду… — начал было Локотов, но Клест перебил его.

— Да, да, именно их я и имею в виду! — хмуро произнес он.

Локотов покачал головой. Да, ничего не скажешь, из молодых, да ранний! Не успел еще стать «смотрящим» региона, а уже замахивался со всего плеча. Впрочем… таскали они каштаны из огня для чужих дядей, чего там говорить, таскали! И сгорали в этом огне, а упитанные и холеные дяди продолжали жировать как ни в чем не бывало.

— И что ты предлагаешь? — наконец нарушил он молчание, понимая, что Клест затеял этот разговор не просто так.

— Я хочу баллотироваться в мэры! — ответил Барский.

Локотов даже не удивился, он всегда знал, что Барский никогда не остановится на достигнутом. Неожиданно, конечно, но… не так уж и невыполнимо! Ведь даже в Думе есть люди с судимостями! Что же говорить о провинции?

— Но там, — он кивнул на потолок, — прочат на это место Рокотова…

— Все мы, все мы в этом мире тленны, — неожиданно пропел Клест строчку из песни Есенина. И жестко закончил: — Рокотов в том числе… Мы найдем способ избавиться от него, и так, что комар носа не подточит! Но мне нужна поддержка центровых… Скажи откровенно, Сева, ты со мной?

Локотов ответил не сразу. Ему-то, по сути дела уже пожилому человеку, давно ничего уже не надо. Даже если в Думу изберут. Находиться среди людей, занятых только собственными, шкурными интересами, в то время когда разваливалась Россия, ему было скучно. Но… помочь Клесту, конечно, можно…

— Хорошо, Андрей, — наконец нарушил он молчание. — Я буду с тобой! Хотя гарантировать ничего не могу! Сам знаешь наши дела…

Да, Клест знал. После того как Куманьков получил пятнадцать лет, построенное им и до сего дня казавшееся незыблемым здание сразу же зашаталось. Между центровыми начались трения, и даже те, кто до недавнего времени не осмеливался и подать голос, требовали переделов. Одним словом, в воздухе пахло войной… Там, в Москве, было сейчас не до него. И с Локотовым он, уже начинавший чувствовать себя полновластным хозяином на Дальнем Востоке, советовался больше для приличия…

— Спасибо, Сева! — протянул руку Барский, но в его голосе уже не было искренней признательности. — Беспредел с пароходством им дорого обойдется!

Локотов едва заметно улыбнулся. Старый вор не мог не заметить произошедшей в его «племяннике» разительной перемены. Уже почти усевшись на трон, он как-то сразу повзрослел, от былой легкомысленности не осталось и следа. А может, он и всегда был таким? Просто скрывал до поры до времени?

Он еще раз внимательно всмотрелся в сидящего напротив него человека. А чем черт не шутит, может, он и на самом деле сидит сейчас с будущим мэром Николо-Архангельска? А потом и депутатом Государственной думы? В самой непредсказуемой стране мира было возможно всякое. Возглавлял же в начале века группу медвежатников, взявших сейф у самого князя Строганова, член Второй Государственной думы. Так чем же Седьмая хуже…