Воровская зона

Отдав дань памяти убитого, диктор перешел к экономическим новостям, главной из которых являлось решение правительства приватизировать николо-архангельское пароходство, одно из самых крупнейших в стране…

Зоя выключила телевизор и повернулась к Баронину, и в ее широко открытых глазах он увидел выражение ужаса. Только сейчас до нее дошла истинная цена ее освобождения. Как и на всякую женщину, на нее сильно подействовали причитания диктора о двух оставленных на произвол судьбы сиротах. И чтобы раз и навсегда раздать сестрам по серьгам, Баронин жестко сказал:

— Этот святой мученик выстрелил Мишке в затылок…

Зоя вздрогнула и как-то странно покачала головой. Да, причинившее ей страшные страдания зло было наказано, но никакой радости на ее задумчивом лице Баронин не заметил. В этот скорбный для ее памяти час она открылась ему с новой стороны. И может быть, впервые в своей жизни Баронин с горечью подумал, что человек, способный радоваться смерти себе подобного, кем бы он ни был, уже, наверно, по большому счету не человек. Хотя… вряд ли человечество потеряло хоть что-нибудь с уходом в мир иной того же Гориллы, скорее приобрело…

Зоя подошла к Баронину, обняла его за шею, и он услышал ее горячий шепот.

— Мне страшно за тебя…

Понимая, что слова бессмысленны и Зоя не та женщина, которую успокаивают словами, Баронин ласково поцеловал ее. Утешить Зою ему было нечем, он и на самом деле скользил по краю очень глубокой пропасти, а сорваться в нее было куда больше шансов, нежели сохранить равновесие.

— Саня, — как-то смущенно проговорила вдруг Зоя, — а может быть, мы… вместе…

Откинувшись назад, она в упор смотрела ему в глаза, и в ее взгляде застыла мольба. А когда Баронин покачал головой, она, уже не сдерживаясь, заговорила горячо и убежденно:

— Чего ты добьешься, Саня? Накажешь еще двух-трех мерзавцев, на место которых уже завтра встанут новые? А за это получишь пулю? Так не стоят они, Саня, твоей жизни! Поверь, не стоят! А ты подумал, — голос ее дрогнул, — что будет со мной, если… ты… если тебя…

Слушая Зою, Баронин испытывал странное чувство, словно прикоснулся к чему-то сокровенному.

— Зоя, — мягко сказал он, — я хочу, чтобы у нас с самого начала все было ясно… Я все понимаю, но, — грустно улыбнулся он, — стать другим уже не смогу… Я тебя люблю, но я мужчина, Зоя, а мужчина не может жить одною любовью к женщине. Он должен жить делом, а у меня это дело отняли… Нет, я не настолько наивен и прекрасно понимаю, что отнял его у меня не Володин и даже не его хозяева, но… это ничего не меняет, Зоя… Я не люблю патетики, но кто, если не мы? Иначе… ничего не получится! Я ведь продолжу игру не только потому, что хочу наказать всю эту мразь. В ней — моя жизнь! Я не виноват, что не родился бухгалтером…

Он помолчал. Может быть, впервые он так четко и просто выразил свое кредо. Игрок… И точнее его определить было невозможно…

— Я понимаю, — ласково погладил он женщину по спине, — это очень трудно… Но решать надо сейчас, Зоя! И знай, — совсем уж мягко закончил он, — обид не будет! Мы с тобой не кухонный гарнитур выбираем…

Крепче обняв его, Зоя прошептала:

— Чего решать, Саня? Все давно уже решено…

Памятуя о Гете, Баронин оторвался от Зои и, переходя от высоких материй к презренной прозе, спросил совсем уже другим тоном:

— У твоего начальника номер с определителем?

— Нет, — удивленно взглянула на него Зоя. — А что?

— А то, — продолжал Баронин, — что ты сейчас позвонишь ему на работу и скажешь, что уезжаешь в Сочи на два месяца в санаторий… Отпустил бы он тебя, если бы ты на самом деле попросила его об этом?

— Наверно, — пожала плечами Зоя. — Ведь я работаю у него по контракту… В принципе я могу ему просто сказать, что ухожу от него, вот и все!

— Тогда сообщай! — подвинул Баронин телефон Зое.

Услышав просьбу Зои, начальник несколько удивился, но тем не менее свое «добро» дал.

— Ну вот, — грустно улыбнулась Зоя, кладя трубку, — я и свободна… Только зачем все это, Саня?

— Если ты бесследно исчезнешь, тебя могут начать уже официально искать через милицию, — пояснил Баронин, — и поверь мне, эти люди пойдут на все, чтобы снова заполучить тебя! Ведь ты — ключ ко мне!

— Вот именно, что ключ! — неожиданно рассмеялась Зоя. — Вчера я была заложницей, сегодня стала ключом!

Баронин тоже улыбнулся, в какой уже раз подумав о неисповедимости путей Господних… Правильно ему сказала тогда Марина! Счастье одних всегда строится на несчастье других! И ничего с этим не поделаешь…

— Вот только куда тебе ехать? — спросил как бы сам себя Баронин. — Родственники у тебя где-нибудь есть?

— Нет, Саня, нету…

— Ну а в Сочи, — улыбнулся Баронин, — я тебя сам не отпущу!

— Это почему? — кокетливо взглянула на него Зоя.

— А по причине ревности! — ответил Баронин.

— Не волнуйся, — ответила Зоя, — я верная… — Помолчав, она вдруг нерешительно посмотрела на Баронина. — Ты меня, конечно, извини, Саня, — как-то робко проговорила она, — но для того чтобы куда-то ехать, нужны деньги, а в нашей семье их, похоже, нет…