Ворожей Горин – Посмертный вестник

— Вот видишь, ты уже и сам все понимаешь. Да, Гриша. Да, да и еще раз да! Я несу послушание на очень важном поприще и не имею права ошибаться. За мои огрехи, пусть я и помру, защищая тебя, после придется ответить Совету и моим братьям. А это лишняя индульгенция на вмешательство, как минимум. Нам оно зачем нужно? Кто их знает, ворожей этих, что они могут предпринять, имея такой козырь в рукаве?

— Получается, когда выйдет срок, вы и пальцем не пошевелите ради моего спасения?

— Именно поэтому я сейчас шевелю всем, чем только можно, чтобы тебя, лентяя, работать заставить. Ну-ка, вставай! Отдышался? За работу! Не филонить! Иначе убьют тебя ворожеи, как пить дать убьют!

Я нехотя поднялся и встал напротив отца Евгения.

— Давай, Григорий, убеди меня в том, чего нет.

Я напрягся и постарался сосредоточиться. Сотни образов роем накрыли мое сознание. Было трудно сконцентрироваться на чем-то конкретном, однако я все же вышел из положения. Одним мощным волевым усилием я заставил себя собраться, сосредоточился, и все то, что сейчас мельтешило у меня перед мысленным взором, мгновенно пропало. Осталась лишь маленькая часть сознания прямо по центру воображаемого взора. Именно там я и откопал отрубленную руку, невесть откуда взявшуюся в моей голове, а затем привел ее в движение.

— Фу, вот же ты оглобля тупая! — выкрикнул отец Евгений, отшатнувшись от получившегося образа корявой фиги, тыкающейся ему прямо в нос.

Удерживать морок долгое время я не мог, а потому, от души рассмеявшись, опять повалился без сил на пол. От напряжения из носа пошла кровь и запачкала мне джинсы.

«Зараза, только же купил!»

— Вот что я думаю на тему собственной смерти от рук «Пелагеи и Ко», — выдавил я из себя, утирая кровь кулаком. — Особый жест доброй воли — «фиг вам» называется!

— Ладно, ворожей. На сегодня хватит, думаю. Завтра нам еще одного мертвяка упокоить придется. Уже есть наводка.

— Что за наводка?

— А что ты мне только что показал?

Вот те раз! А я думал, что образ, пришедший ко мне откуда-то из глубин подсознания, был попросту мною выдуман.

— Слушай, я как раз насчет этих мертвяков хотел спросить… — мне пришлось поспешно встать и догонять отца Евгения. Тот, видимо, обиделся на мою шутку с отрубленной рукой и шагал теперь через две ступеньки, поднимаясь по винтовой лестнице из подвала, где мы обычно проводили свои тренировки по ворожбе. — А вам не кажется странным, что полиция не занимается этими делами?

— Кто тебе сказал, что они ими не занимаются?

Отец Евгений вышел во двор, щурясь на закатное солнце.