Они не походили на души тех упырей, с которыми я имел дело в последние три месяца. Те упыри еще не успели изменить свою суть, преступив ту грань, за которой заканчивается человечность и начинается тотальное и беспросветное зло. Их души ничем не отличались от душ простых умерших людей, коих я с избытком наблюдал у себя в больнице, и именно поэтому я не сразу понял, кого именно отправлял к посмертным вестникам. Нежить, которая нас сейчас окружала, больше походила на массовку к какому-нибудь хоррору или триллеру про экзорцистов. Черти как они есть.
Вернувшись в свое тело, я первым делом предупредил отца Евгения:
— Их тут под сотню.
По искаженному злобой лицу священника было ясно, что он уже и сам догадался, в какую ловушку мы попали. В целом я его не винил, каждый может ошибиться. Но он же сам мне рассказывал о том, что информатор никого не поддерживает и никому не служит. Он сам по себе и периодически помогает как вашим, так и нашим. Мог бы и догадаться, если честно.
Ладно, чего уж там. С этой частью Марлезонского балета все ясно — ловушка как она есть. Осталось разобраться, что именно хотят сотворить с нами эти вурдалаки.
Глава 9
Для начала я попытался быстро обработать уже имеющуюся у меня информацию. Выходит, этот странный бомж Геворг — бессмертное существо? Интересно, а какого рода бессмертием он обладает? Кстати, если так называемое бессмертие Геворга из той же оперы, что и вурдалачья жизнь (вернее — не жизнь), то не завидую я такому бессмертию. Да и в целом я никогда не завидовал тем героям комиксов или кинематографа, которые обладали таким даром. По мне, любая жизнь, даже самая сытая и бьющая ключом, может приесться, если она бесконечна. Есть в смертности какой-то глубинный смысл: одно ее наличие в твоей жизни мобилизует тебя как личность, заставляет подниматься каждый день утром и жить, двигаться вперед, наполняет твое существование смыслом. Все конечно, так что нельзя терять время попусту.