Ворожей Горин – Посмертный вестник

— Подумаешь, помер некий человек по имени Григорий Горин… — бубнил я себе под нос, направляясь с места ДТП ко входу в парк. Шел я хорошо знакомой дорожкой — как-никак, шесть лет от звонка до звонка по ней в универ бегал. — Он ведь уже и не человек вовсе, — продолжал я распалять самого себя, — он уже ворожей. Что? Он не желал себе этой участи? Да плевать! Ввязался не по своей воле? Да без разницы, главное, что Канон никто не преступил. Ах, вам, дорогой Геворг, нужна наша помощь? Что, спаси ворожея? А вы нам что за это дадите? Ах, информацию… Тогда пожалуйста, будем рады подсобить. А после еще и возьмем этого лопуха в оборот. Пускай потрудится на благо Родины. Тьфу! Лицемеры!

Успокаиваться я и не думал. Чем дальше в лес, как говорится, тем толще партизаны. В моем случае — чем дальше в парк, тем более мрачные мысли меня посещали. Что планировал со мной делать Совет после моей стычки с ворожеями? Вот, я победил (что маловероятно) — и что? Упокоят меня, как тех же упырей? Или же на работу позовут? С их же слов понятно, что мне достался слишком уж жирный кусок силы. Не ровен час, руководство треклятого Совета решит, что для меня одного столько силы и власти это уже перебор, не по Сеньке, мол, шапка. Прижмут к ногтю да ошейник на шею повесят. А дальше что? Взбрыкну — натравят на меня того же Геворга или Курию. Я, кстати, до сих пор не знаю, как с кровососами бороться. Не потому ли они мне важную информацию выдавали дозированно, тщательно оберегая свои тайны и секреты? По сути, мне открывали лишь то, что могло помочь упокаивать беспокойные души упырей. Фокусы из разряда мороков или игр с памятью людей не в счет — это минимальный, так сказать, джентльменский набор ворожея, необходимый для того, чтобы я не выглядел слишком уж блекло на дуэли с Пелагеей. А может, и не было у них цели подготовить меня к схватке с опасным врагом? Может, в том и был замысел — показать видимость бурной деятельности, а после спокойно наблюдать, как меня Пелагея на запчасти разбирает? А что? И волки сыты (имеется в виду отсутствие претензий ворожейского сообщества к Совету), и овцы целы — то есть я не превращусь в сильную, а главное, самостоятельную фигуру на этой своеобразной шахматной доске мира Ночи.