Ворожея бессмертного ярла

А потом оказалось, что на Большую островную ярмарку вполне стоит посмотреть. Вместо пологов из легких ярких тканей здесь были плотные шатры из шкур, или деревянные навесы, или даже легкие домики, а рядом с продавцами курились дымком жаровни. Это и понятно: поторгуй на холоде весь день. Если и не замерзнешь, то уж горячего точно захочешь и съесть, и выпить. Фьялбъёрн шел, не торопясь, поглядывая на Йанту, и видно было, что он чего-то ждет. Но вот чего?

Ряды с бочками зерна и разделанными тушами давно сменились посудой, потом показались прилавки с яркими ворохами одежды. Первые несколько рядов ярл прошел, даже не глянув в сторону торговцев, потом начал присматриваться. Синие, серые и темно-зеленые плащи, подбитые густым мехом от белоснежного до угольно-черного и полосатого, плотная шерсть, толстая дубленая кожа и мягкая замша. Будь Йанта одна, она бы с удовольствием покопалась в том, что предлагали суровые усатые дядьки в кожаных куртках и худые смугло-чернявые люди в башлыках. Для этого, конечно, следует знать, что здесь носят, иначе можно вырядиться местным курам на смех, но если чувствуешь настроение торговца, сделать верный выбор совсем не сложно. Люди — это не драуг с его непроницаемостью.

Фьялбъёрн же, в котором торговцы справедливо чуяли выгодного покупателя, смотрел на предложенные вещи с невозмутимостью сытого кота, взирающего на пустую похлебку. Рубашки, штаны, платья, долгополые одеяния, расшитые разноцветными нитками и узорной тесьмой, наборные серебряные пояса… На миг показалось, что в спину смотрит неприязненный взгляд, Йанта тихонько вздохнула, пытаясь определить направление, но тут же Фьялбъёрн соизволил, наконец, сделать выбор.

Чем очередной навес отличался от десятков других, она поначалу не поняла. Потом присмотрелась к смуглому хозяину, явно не северянину, оценила со вкусом подобранное сочетание цветов одежды, вывешенной прямо на длинных деревянных шестах. Эту лавку окутывала отчетливо заметная аура успешности. Торговец в длинном черном плаще откинул башлык и с достоинством склонил голову в ответ на несколько слов, негромко брошенных ярлом, перевел взгляд темных, почти как у Йанты, глаз на ворожею. Сказал что-то на незнакомом языке. Йанта с извиняющейся улыбкой пожала плечами — язык оказался совершенно незнакомым. Ничуть не расстроившись, торговец поклонился, указал рукой назад, и ворожея увидела, что за вывешенной в разноцветные ряды одеждой скрывается небольшой домик.

* * *

— Решил ограбить лавку благородного Зафара? — послышался из-за спины веселый голос Фрайде. — Не помню, чтобы раньше ты любил такие дорогие наряды.

Фьялбъёрн быстро обернулся. Хмыкнул. Надо же, сын Бо научился подкрадываться не громче снежной кошки. Перевёл взгляд и столкнулся с насмешкой в тёмно-янтарных глазах мерикиви.

— А разве ты не видел, какая у него спутница? — в голосе чудесницы золотилась медовая отрава. — Чтобы такую ублажить, потребуется не одна красивая вещичка. Но если ярлу не жаль развязать кошелек, можно и всю лавку скупить…

Фрайде удивлённо покосился на чудесницу, но та уже рассматривала украшения на одной из полок. «Вот же не вовремя явилась, маргюгра её забери», — ругнулся про себя Фьялбъёрн, жалея, что нельзя выставить из лавки злоязыкую рыжую шельму.

Йанта, которая не могла не услышать их, выходить из-за ширмы не торопилась. Сначала Фьялбъёрн терпеливо ждал, потом понял, что ворожея уже давным-давно оделась, просто не хочет показываться. Фрайде подошёл к чудеснице, лениво скользящей взглядом по блестящим поясам и пряжкам, что-то негромко сказал. Пока они были заняты, драуг скользнул к ширме, осторожно отодвинул её и залюбовался ворожеей, замершей перед большим металлическим зеркалом.

Заглядеться было на что. Вишневое платье удивительно шло к чёрным волосам и тёмным глазам, заставляя смуглую кожу Йанты сиять, подобно редчайшему тигровому опалу. Чёрно-золотые узоры на рукавах привлекали внимание ровно настолько, чтобы задержаться взглядом и тут же его отвести, но потом… Потом и захочешь — из головы не выкинешь, так и будут стоять перед глазами плавные линии рук. Гибкая и изящная ворожея, словно облитая плотной гладкой тканью, походила на язык багрово-черного пламени… Или на сказочную золотую драконницу, что любила, говорят, обернуться прекраснейшей из дев.

— Хорошо, — коротко одобрил Фьялбъёрн, шагая вперед, за ширму. — Берём. А что еще глянулось?

Йанта оглянулась через плечо, усмехнулась неожиданно хмуро.

— Начинаешь скупать лавку?

— Захочешь — куплю.

Сказано это было не столько для неё, сколько для оставшихся за спиной, но ворожее явно не понравилось. Пытаясь успокоить строптивицу, Фьялбъёрн положил руку ей на плечо, а второй ласково коснулся аккуратно заплетенных волос, привычно запуская пальцы в смоляные шелковистые пряди кончика косы и любуясь, как они блестят на вишневой ткани.

— Что не так?

— Южанкам всегда что-то не нравится, — бросила Ньедрунг.