Ворожея. Выход в высший свет

Я потянулась к нему сама, и в тот же миг оказалась в кольце его крепких рук. Он целовал меня упоенно, будто не веря в происходящее, отдаваясь чувствам, раскрывая их передо мной. Какой же он нежный и ранимый! За внешней бравадой скрывается трепетное сердце, уже который год бьющееся с болью от открывшейся правды. Ему требовалось утешение, и я давала его, отвечая на поцелуй со всем пылом, на который была способна.

Он настаивал, овладевая моим разумом все сильней. Безумие охватило обоих, нам требовалось чувствовать друг друга, хотелось раствориться в этом моменте и быть счастливыми. Желанными. Любимыми.

Это было что-то завораживающе красивое, и оно оборвалось в один момент.

– Эмири! – злой окрик ворвался в наш тесный мир, где мы были счастливы совсем недолго.

Броссар выпустил меня из своих объятий с сожалением, а я чувствовала, как щеки сделались пунцовыми. Только этого не хватало! Я совершенно не собиралась целоваться с наставником, это получилось случайно! Но попробуй теперь докажи.

– Арно, тебя не учили стучать, прежде чем войти? – спокойно спросил Броссар.

– В таких случая дверь запирают, если не хотят попасть в неловкую ситуацию. Но я вижу, что тебя не заботит репутация метрессы Алузье, – мэтр Вальян выговаривал все это строгим голосом, заставляющим меня вздрагивать от каждого слова. – И как я понимаю, твои слова о черте между наставником и практиканткой ложь.

– Я не собираюсь оправдываться, – абсолютно не волнуясь из-за обвинений, ответил Броссар. – И мои отношения с Клер никого не касаются.

– Простите, мэтр Броссар, но у нас нет никаких отношений. Вы же сами об этом говорили, – стыдясь поступка и не поднимая глаз, напомнила тихим голосом.

– Метресса Алузье, в свете вами же произнесенных слов, ваше поведение выглядит… – нравоучительно принялся говорить мэтр Вальян.

– Арно, это моя вина, – перебил его наставник, – Клер не в чем упрекнуть.

– В том, кто все это начал, я не сомневаюсь, но моя обязанность это прекратить! Метресса Алузье, о вашем поведении будет рассказано родителям! – директор школы высказался категорично.

Это был конец! Если папа об этом узнает…

– Арно, успокойся, – резко подался вперед Броссар. – Выйдем, нам надо поговорить.

Проводила взглядом дядю с племянником, чувствуя накатившие слезы. Обида на себя, за Броссара с его судьбой и страх перед папой выворачивали всю душу. Что особенного в поцелуе? Знаю, нельзя так поступать, но как еще можно было успокоить и утешить мужчину, поведавшему о своей боли? Конечно, этот поцелуй был особенным, для меня уж точно! Понимаю, для Броссара я оказалась тем самым плечом в нужный момент, когда можно излить свою душу и получить поддержку.

Жалела ли я его с такой непростой судьбой? Безусловно! Но еще больше было жаль сильного мужчину, который никогда и никому не мог открыться в чувствах, разрывающих его изнутри. И теперь становились понятны многие поступки, когда он буквально взрывался. Ведь внешняя сдержанность, когда внутри все бушует от эмоций, забирает столько душевных сил!

– Клер, идем! – распахнув дверь, строго позвал Броссар. – В столовой подали обед.

Во время затянувшегося разговора даже не заметила, как успела проголодаться, и теперь поторопилась следом за наставником. По спокойной и размеренной походке Броссара не могла понять, чем закончился недавний разговор с дядей.

За столом нас уже ждали метресса Броссар и мэтр Вальян, при взгляде на которого на мгновение смутилась и замешкалась. Это заметила Авелин и поторопила к столу.

– За домом следят очень тщательно. За мной шли постоянно, – первым начал разговор мэтр Вальян, когда обед почти закончился.

– Тебе удалось поговорить с мебельщиком? – спросил Броссар.

– Да. Но что удивительно, к нему уже наведывались королевские судьи, – ответил Вальян.

– Интересно. И что они хотели? – сразу же насторожился Броссар.

– Он и сам ничего толком не понял, – пожал плечами Вальян. – Зачем-то попросили книги учета, осмотрели мастерскую, расспросили о заказчиках. Мастеру скрывать нечего, он показывал все, что их интересовало.

– Мэтр Меро, королевский судья после покушения на мэтра Бертлена расспрашивал, зачем я роюсь в хозяйственных книгах коннетабля, – робко подала голос, неуверенная, что гроза со стороны директора прошла стороной, а не отложена на время. – Тогда объяснила свой интерес к мебельному мастеру.

– Меро, – со значением протянул Броссар имя, но не торопился ничего объяснять.

После разговора с мэтром Одилоном такое совпадение показалось неслучайным. Королевский судья решил проверить мой интерес к мебельному мастеру.

– Ты расспросил о заказчике с инициалами «Р» и «П»? – поинтересовалась метресса Броссар, не дождавшись от нас пояснений.

– Был у него такой заказчик, но давно, лет десять назад. Рауль Паризо, – ответил мэтр Вальян и замолчал, оглядывая всех по очереди внимательным взглядом.

Кончики пальцев нестерпимо закололо. Срочно захотелось прикоснуться к ворожейному шару и задать вопрос об этом Паризо. В крайнем случае, еще раз поговорить с мэтром Одилоном.