Воруют! Чиновничий беспредел, или Власть низшей расы

Мы шли первыми. А первопроходцам всегда труднее всего. История усеяна костями пионеров. Мы шли, унаследовав от царской России убийственные, тяжелейшие проблемы, спасая страну, обречённую Западом на заклание в XX веке. Кто-то здорово сказал, что первопроходца легко узнать: по стрелам, торчащим из его спины. Это ведь про нас в XX веке сказано. Вся окружающая реальность была против Советского Союза, нас яро ненавидели. В сущности, история СССР — сплошной экстрим. Из огня и разрухи Гражданской войны, из голода и холода — на ударные стройки пятилеток, на подготовку к новой мировой войне. Потом — невероятно кровавая и тяжёлая Великая Отечественная. Потом, харкая кровью, мы восстанавливали страну. Потом оказались лицом к лицу с богатым противником, грозившим стереть нас с лица земли атомным пламенем. Вся история Союза есть попытка обмануть судьбу, преодолеть силы энтропии и смерти. Как там пел Гребенщиков? «Мы выросли в поле такого напряга, где любое устройство сгорает на раз». И это тоже про нас. Ни один народ на Земле не знал истории такой напряжённости и интенсивности. И при этом русские советские люди действительно свернули горы, ухитрившись из конченой страны построить супердержаву XX века. При этом мы и Запад заставили стать лучше, человечнее.

Однако в 1980-е годы мы имеем во главе СССР всю ту же низшую расу бюрократов, жаждущую пограбить собственную страну — даже ценой её сдачи и развала. Почему? Почему СССР «перегорел»? Почему переродилась его верхушка?

На то есть несколько серьёзных причин. Начнём с первой — с тяжёлой первой половины истории Советского Союза, с необходимости готовиться к тяжелой мировой войне.

Непримиримое противоречие

В 1930-е годы мир бредил новой Мегавойной. Войной глобальной. Её приближение чувствовали спинным мозгом. Большевики не строили никаких мирных иллюзий с самого начала: как ни относись к их идеологии, но их вывод о том, что за Первой мировой неизбежно последует Вторая, оказался верен. Ленин и Сталин рассматривали период после окончания Гражданской войны лишь как мирную передышку перед новой всесветной войной. К ней нужно было подготовиться, потому что война обещала быть тотальной, крайне жестокой. С захватом жизненного пространства, геноцидом, массовыми бомбардировками с воздуха и (как думали тогда) с массовым применением отравляющих веществ. Жизнь быстро подтвердила выводы красных. С 1931 года японцы начинают зверствовать в Китае.

Памятуя грустную участь царской России, красные понимали: поражения во Второй мировой страна не перенесёт. К тому же создатели СССР не без оснований думали, что Вторая мировая станет последствием жесточайшего социально-экономического кризиса (как, впрочем, и случилось), и в ходе её могут произойти новые социалистические революции. И потому с самого начала СССР создавался как страна — боевой лагерь. Страна-воин. Всё, что происходило в стране, подчинялось главной цели: выдержать грядущую схватку и воспользоваться теми шансами, что даст новая мировая война.

А её приближение всё-таки чувствовалось.

…Щемящее, холодящее чувство охватывает тебя, когда листаешь страницы журнала «Техника — молодежи» за 1937 год. Ты попадаешь в мир, где ещё не было ни Дюнкерка, ни катастрофы лета 1941 года, ни Сталинградской, ни Курской битв, ни Мидуэя, ни Хиросимы, ни Майданека с Освенцимом — всё это ещё впереди. Ещё ходят по земле, смеются, любят, огорчаются и радуются десятки миллионов из тех, кому суждено лечь костьми на полях битв, погибнуть от голода или в петле немецких палачей, сгореть в печах крематориев или умереть от голода. Чем живёт этот мир?

Вот появилась новая модель легкового «Форда». За 430 долларов. Вот во Франции изобретены стальные будки с газовой защитой — в них может прятаться персонал фабрик и заводов при налёте вражеской авиации. В СССР строятся планы широкого освоения Арктики к 1950 году: с использованием танков-вездеходов, целых полей ветроэнергетических установок и подземной газификацией угольных месторождений. Страницы покрывают рисунки новых пассажирских самолётов, трансокеанских летающих лодок в разрезе. А вот фоторепортажи из Мадрида, который бомбит авиация франкистов, немцев и итальянцев.

Читаем репортаж с автомобильной выставки в Берлине февраля 1937-го. Кажется, здесь всё нацелено на войну. Скоростные автобусы — это средства для быстрой переброски войск, грузовики — рабочие лошадки войны. Большинство из них у немцев — высокой проходимости. Трёхосные-шестиколесные и многоосные. Н-да, не чета нашим полуторкам! С грузоподъёмностью в 7–8 тонн, с запасом мощности двигателя. Даже легковые машины при мобилизации становятся штабными авто, а спортивные — машинами связи. Изолированные подножки некоторых моделей — это радиоантенны, сами же машины становятся мобильными радиостанциями. А вот ряд малолитражек — «беби-каров». Они очень экономичны. В ходе войны — чтобы сэкономить миллионы тонн топлива для фронта — они могут заменить собой гражданский автотранспорт в городах.