Воры. Грабители: Теория преступлений: Книга 2

Одна из этих структур — правительственная, финансовая или криминальная — не в состоянии сегодня получить решительного превосходства. Идет борьба за сферы влияния, в которой одни силы убирают мешающие им звенья других. Поэтому и происходит отстрел и депутатов, и бизнесменов, и „воров в законе“. Но войны не на жизнь, а на смерть нет, поскольку эти силы необходимы друг другу. В чем взаимный интерес этих сил, мы покажем ниже. Здесь же хотим выяснить, почему власти предержащие, обладая всеми возможностями и ресурсами, делятся властью с другими? Ответ на это такой.

В бизнес и криминал попадают люди энергичные, волевые, получившие свой жизненный потенциал и воспитавшие сильный характер вопреки давлению системы. В привилегированный класс управителей, включая и сегодняшних, попадают часто вследствие клановой принадлежности к определенному звену советского госаппарата, а не в силу своих человеческих качеств и свойств характера. Оказавшись в роли лидера и не обладая необходимыми волей, характером и интеллектом, они мгновенно сдают свои позиции даже не творчески более сильным личностям, а более значимым по характеру. В итоге целые отрасли и их руководителей контролируют криминальные группировки, министры отчитываются перед преступными боссами, банки выполняют распоряжения бандитов. Философия властей предержащих — желание и готовность все продать. Преступники оказались сегодня над ними, выжив и сформировав свой характер в тяжелейших условиях бытия. Государство называется криминальным потому, что сильный, волевой криминал отобрал власть или уже почти отобрал у нищих и характером, и моралью управителей, которые сами не могут ничего: ни придумать, ни воплотить, работают по подсказке помощников и референтов и ожидают подачку, которая им положена по статусу, в силу их высокого положения.

МОЖЕТ ЛИ ВЛАСТЬ ПОБЕДИТЬ ПРЕСТУПНОСТЬ?

Интерпол считает Россию самой криминогенной страной. И не случайно. Помимо внутренних криминальных проблем, сегодня возникла угроза международных экономических афер по переводу средств из отечественных банков по принципу „чеченских“ авизо, но уже с использованием фиктивных переводных документов из западных банков. Подготовка закончена, и скоро мы будем поражены очередным оттоком национальных денежных ресурсов или необходимостью возмещения потерь западных банков вследствие действий российских гангстеров в экономике. Опыт они освоили в совершенстве, свобода действий предоставлена, можно развернуться от имени России на сцене международного финансового театра. Как в первом случае, когда так и остались не выявленными заинтересованные лица в финансовых структурах, так и сейчас они сохранят инкогнито. А пока прорабатываются схемы, намечаются жертвы, проводится сбор информации.

Это один из примеров криминальной деятельности, которая нанесла огромный ущерб стране, но никто не пойман, виновные не наказаны, правосудие молчит. Между тем в истории страны, даже советских времен, были периоды, когда преступность практически исчезала. Например, в 1960-е годы паханов выделяли из массы заключенных, формировали из них группы, помещали в общие зоны, заставляли работать, стравливали их между собой с полнейшим невмешательством в их разборки между собой. Выживали сильнейшие по олимпийской системе. Незаконно, но эффективно. Или другой пример, когда главком Киевского округа маршал Жуков в одну ночь пресек разгул преступности в Одессе. По его приказу в шикарную гражданскую одежду нарядили несколько сотен офицеров и отправили вечером гулять по городу. Грабители, нападавшие на них, расстреливались ими на месте. Утром Одесса вздохнула свободно.

Решительные, уверенные в себе люди действуют против преступников столь же решительно и уверенно, не задумываясь о том, что скажут власти, пресса, обыватель.

В конце прошлого столетия начальник московского сыска, чтобы получить сведения о месте сокрытия награбленного имущества, привязал вора и убийцу на спину к медведю, и тот таскал и мял его до тех пор, пока грабитель не взмолился и не сказал, где спрятано награбленное. Журналисты, называвшие себя „прогрессивными демократами“, подняли дружный вой на страницах прессы, считая такой способ раскрутки преступлений глумлением над личностью и „средневековым варварством“.

Сегодняшние российские гангстеры, попадая на скамью подсудимых, предпочитают оставить награбленное себе, не выдавая мест захоронения, а российское законодательство, вместо того чтобы, защищая интересы пострадавших, засадить воров в заключение до тех пор, пока они не вернут награбленное, оставляют жертв грабежей и других преступлений без надежды на возмещение их убытков.