Воры в доме

- Нет, - улыбнулся Ведин и серьезно продолжал: - Ты не найдешь этого ни в одной книге по автоматическому оружию... Но если я когда-нибудь напишу свою книгу, то вначале будут такие слова: "Все дело в том, чтобы затвор начал отодвигаться лишь после того, как пуля покинет ствол". И вот оказывается, что в решении этой задачи могут быть идеи, удивительные по своей оригинальности, может даже проявляться, я бы сказал, характер конструкторов...

Он надел на шток пружину и привычными пальцами проверил степень ее упругости.

- В бельгийском браунинге затвор не имеет никакого сцепления со стволом, но пока он под давлением пороховых газов, а затем по инерции вместе с гильзой начнет отходить назад, пуля успеет покинуть ствол... В кольте этот вопрос решается за счет отдачи ствола с коротким ходом. Ствол при выстреле отодвигается на несколько миллиметров назад вместе с затвором, а затем эта серьга, - он показал, - удерживает его, снижает, а затвор дальше отодвигается один. В немецком маузере запирание ствола производится защелкой, вращающейся в вертикальной плоскости. В японском намбу сцепление ствола с затвором осуществляется при помощи защелки-рычага. В пистолете бергман при движении затвора сцепление его со стволом нарушается самопроизвольно. В манлихере наоборот: ствол движется не назад, а вперед, за счет силы трения пули, и заряжение производится таким путем, что ствол надвигается на неподвижный патрон... Еще интереснее сэвэдж, где затвор удерживается давлением пули на боевую грань нарезов. Как ты понимаешь, это давление стремится повернуть ствол, а он уже заклинивает затвор до момента вылета пули...

- А как в парабеллуме? - заинтересовался Шарипов.

- В парабеллуме запирание осуществляется рычажным сцеплением затвора со стволом. Но, между прочим, парабеллум - это условное название. По-латыни оно означает - "готовься к войне". Фактически же этот пистолет носит имя своих конструкторов Борхардта - Люгера - немецкого рабочего и инженера...

Ведин улыбнулся задумчиво.

- Мне как-то никогда не попадались биографии этих конструкторов... А любопытно было бы узнать, кто они такие и как работали... Знаешь, я думаю, что они, как, очевидно, и все другие конструкторы автоматического оружия, готовя эскизы, чертежи, опытные образцы и даже испытывая убойную силу, никогда не задумывались над тем, что их изобретение предназначено для убийства. Они просто решали техническую задачу... Ты понимаешь меня?

- Понимаю.

Ведин продолжал работу. Они молчали, но оба думали об одном и том же. Об ожидании. Значительная часть их работы, а следовательно и жизни, состояла в ожидании. Сведений от работников, получивших их задания. Результатов допросов. Сообщений дешифровальщиков и всевозможных экспертов. Промахов, которые неминуемо должны были допустить воры, забравшиеся в чужой дом. Генерал Коваль говорил, что искусство чекиста на три четверти состоит в умении выжидать. "Выжидать - это не значит бездействовать", говорил Коваль. Во всяком случае, прежде говорил.

Но как трудно все-таки постоянно жить в напряженном ожидании. Как взведенный курок. И при этом ходить в театр, играть на бильярде, чинить оружие знакомых офицеров.

Точными, красивыми движениями Ведин собрал пистолет. Шарипов взял его в руки, вынул обойму и, убедившись, что она пуста, взвел курок.

- А пистолет ты все-таки положи, - недовольно предложил Ведин. Конечно, это игрушка... Но довольно опасная. Я не знаю статистики, но случайных убийств, наверное, немногим меньше, чем умышленных. - Он подвинул кольт поближе к себе. - Да, так вот и я говорю, - продолжал он, возвращаясь к прежнему тону, - что, несомненно, со временем будут найдены еще какие-то решения этой задачи. Конструкторы сумеют придумать, как сделать так, чтобы затвор начал отодвигаться лишь в тот момент, когда пуля покинет канал ствола еще каким-то новым способом... Хотя в наше время пистолет является только символом силы. А настоящее оружие, как ты говорил, имеет совсем другой вид, да, пожалуй, и другое назначение...

"Да, - думал Шарипов, - совсем другой вид и другое назначение. И оно нацелено на нас, это настоящее оружие. На всех. На стариков и на еще не родившихся детей. И пока это так, я не уйду из армии. Если потребуется, стану рядовым солдатом, но не уйду..."

Он вспомнил, как генерал Коваль вчера утром пригласил его к себе и, не предлагая сесть, глядя в стол, сказал:

- Я погорячился. Я не должен был на вас кричать. Это не поможет... если я прежде не сумел... Не сумел объяснить вам... В общем прошу вас не подавать рапорта о переводе... Или увольнении...

- Я и не собирался подавать такого рапорта, - ответил Шарипов.

- Ну что ж. Хоть это вы поняли... Ну и... арест отменяется... - Он поднял голову и резко, непримиримо добавил: - Вы свободны...

- Но почему он так переменился? - неожиданно спросил Шарипов.