Он-то считал, что связывает свою жизнь с Эйлис только для того, чтобы защитить и обучить девушку, а оказалось, что ему самому есть чему поучиться у неё. Да и защищать себя она научилась без его помощи. Мужчина подумал, что его супруга вполне может обставить его величество, и тут же отогнал эту преступную мысль – клятва, принесённая монарху, не позволяла даже помыслить, что король когда-либо ошибается.
Олсандэйр открыл крышку гроба и перевалился через край – мышцы затекли, но почти не потеряли тонус за то время, что он боролся с ядом. Скорее всего, заботливая жена делала специальный массаж, за что Нэйтон сейчас был очень благодарен, ведь иначе на восстановление ушло бы несколько недель. Добравшись до журнального столика, мужчина обнаружил записку.
Пошатываясь и держась за стены дрожащей рукой, Нэйтон добрёл до двери в смежную комнату и осторожно заглянул внутрь. Он надеялся до последнего, что это просто дурная шутка, что Эйлис сейчас войдёт из коридора с дымящейся чашкой бульона.
На широкой кровати, застеленной изумрудным атласным покрывалом, лежал подарок жены – полный комплект боевого облачения из сокровищницы предков Эйлис. Нэйтон перевёл взгляд на комод и сполз по стене с отчаянным стоном: на столешнице ровным рядом стояли шкатулки из вингелиума с артефактами Рыцарей Смерти. Отдельно от остальных, на саркодовой пластине лежал артефакт Этэйнов: насыщенного чёрного цвета бархат оплетал полумаску, скрывающую нижнюю часть лица – подбородок и щёки до уровня глаз. Никаких креплений не предполагалось, а проклятье отсутствовало.
– Эйлис… – некромант растёр лицо и обхватил руками голову. Если жена оставила свой медальон – она знала, что уже не сможет вернуться.
Чтобы не сойти с ума от отчаяния, мужчина спустился в столовую, чуть не упав на ступенях, и замер на пороге – за столом сидел его давний друг и спокойно пил травяной чай. Бэртли выглядел таким же удивлённым этой внезапной встречей, как и Нэйтон.
– И ты здесь, старина? – хмыкнул Бэртли и подвинул пузатый чайник из тонкого фарфора. – А я-то думал, кого мне ждать нужно.
– Где Эйлис? – тут же спросил Нэйтон, падая на стул рядом с другом. – Она оставила записку…
– Кто ж её знает. Маркиза – очень деятельная натура, – растягивая слова, ответил мужчина и рассеянно улыбнулся. – Я многое повидал, Нэйт. Но чтобы благородная замужняя леди при свидетелях требовала сорвать с неё платье – такого ни разу не было.
– Что?! – некромант попытался вскочить, но запнулся о ножку стула и повалился обратно, расплескав чай. – Ты раздел мою жену?
– Ага! Ревнуешь, значит, – удовлетворённо кивнул мужчина и послал воздушную воронку, высушив небольшую лужицу. – Это у вас такая прелюдия? Один врёт в лицо, другая травит его, потом сбегает.
– Ты рассказал ей? – глухо спросил Олсандэйр, уронив лицо на ладони.
– Мне что жить надоело? Это ваши проблемы, сами и разбирайтесь, – Бэртли допил чай и отставил чашку в сторону. – Даже я не поверил в серьёзность твоих чувств – не удивительно, что Эйлис сбежала.
– А что я должен был сделать? – прохрипел некромант, прочистил горло и поднял на друга затравленный взгляд. – Задушить её во сне по приказу короля или сказать, что меня послали забрать артефакты из рук трупа?
– Я тебе ещё двенадцать лет назад говорил, что король под чьим-то влиянием, – покачал головой воздушник и встал из-за стола. – Она бы поняла, Нэйт.
– Ну конечно! Безголовая адептка, свернувшая шею в кургане, сразу бы поняла, – с жаром отозвался Нэйтон и скривил губы. – Или та статуя, которая явилась на экзамены, поняла бы? Ты не видел её тогда, Бэрт. Да она не моргнув глазом согласилась на брак, лишь бы добраться до родовых артефактов. Всё просчитала…
– И когда ты понял, что тебе дорога эта безголовая адептка, иногда превращающаяся в статую? – поинтересовался Бэртли, увернувшись от магического подзатыльника.