Восемь дорог Желтого источника

— С благодарностью приму вашу помощь, — поклонился тот, опираясь на предложенный локоть. — Замешкался я сегодня. Уж и не думал, что встречу здесь кого-нибудь. Повезло мне, да… Ну да что там, дело ваше молодое… почему бы и не опоздать, — узкие глазки его поблеакивали добродушно, но лукаво…

— Дедушка Ву… — с легкой укоризной произнесла госпожа И.

— Понимаю, понимаю, — покачал тот головой, — Разве не был и я молод.

Втроем взошли они по ступеням и скоро оказались в просторном величественном зале, рассчитанном на большие приемы и пышные празднества — стены из цветного нефрита, с узорами и лепниной из чистого золота, золотые же колоны. И посреди этого оглушающего великолепия стоял белоснежный стол, составленный из нескольких в форме подковы. Ровно такого размера, чтобы за ним могли свободно разместиться девять человек. Шесть мест за ним уже были заняты.

— «Вот и они» — «Ну наконец-то», — каждый шепот в этом зале обретал звучание, и госпожа И уловила витающее в воздухе общее сдерживаемое нетерпение.

Опоздавшие гости расселись по свободным местам, уже привычным: сама госпожа у свободного края «подковы», рядом с ней господин Бин.

— Как хорошо, что вы пришли, мы уже начали было волноваться, — чуть склонившись к любителю лазать по деревьям произнесла сидевшая по правую его руку госпожа Дин. Молодая, совсем немного старше госпожи И, она отличалась красотой яркой и вместе с тем изысканной — белое лицо, черные глаза формой напоминающие округленный миндаль, брови, будто нарисованные тушью на бумаге умелым мастером. Вся ее фигурка, и черты напоминали пламя свечи — удлиненные, яркие, устремленные верх. И одежды эта гостья предпочитала красные, того слегка приглушенного оттенка, который радует глаз, но не тревожит его своей дерзостью. Девушка-свеча всегда была одинаково приветлива со всеми, но госпожа И отчего-то остерегалась скорее сводить с ней дружбу.

— А я говорил: если молодой мужчина опаздывает вместе с красивой девушкой, за них не тревожиться надо, а порадоваться, — раздался громкий веселый голос.

Взгляды присутствующих устремились на высокого мужчину в синем — господин Рэн. Этот гость всегда вел себя несколько вызывающе, не переходя, впрочем, известных приличий: говорил громко, часто шутил и смеялся. Да и внешне выделялся сразу — волосы его отливали красным, а глаза имели темно-голубой оттенок, с головой выдавая в нем кровь северных варваров.

— Вы чересчур поспешны в своих выводах, — с неудовольствием отметил господин Бин.

— Я просто тебе завидую, Бин-лан, — притворно вздохнул шутник, вызвав легкие улыбки присутствующих женщин.

— Теперь мы все можем вернуться к делу, — вежливо повернула беседу в нужное русло госпожа Дзи — дама средних лет в золотисто-коричневых одеждах с богатой вышивкой. Ее округлое лицо с умело наложенной косметикой, было приятно, а фигура, состоявшая из одних изгибов — уютна.

— К делу? Что-то случилось? — торопливо спросила госпожа Йи.

— Новое послание, — коротко ответил сидящий во главе стола господин Гэн. Этого гостя госпожа опасалась больше всех прочих. Ростом он не уступал варвару, лицо его — красивое, с чересчур резкими чертами, казалось холодным. А взгляд всегда прищуренных глаз из-под черных густых бровей и вовсе делали его надменным. Одежды он предпочитал серо-голубого цвета, оттенка благородной стали с отделкой столь же умеренной, как его речи.

Тут только госпожа Йи заметила, что на еще одном столике, расположенном в центре этой странной «подковы» лежит сложенный в несколько раз бумажный лист.

И это, действительно, событие. До этого они получили всего одно письмо от загадочного хозяина дворца — в самый первый день, когда оказались здесь — растерянные, сбитые с толку, потерявшие память, не помнящие своих имен, не представляющие даже, как обращаться друг у другу.

«Лишившиеся воспоминаний о себе, равны между собой» — значилось в том послании. И ни слова больше.

Взгляд госпожи И невольно скользнул дальше — и встретился с еще одним — совсем юной боязливой девушки, сидящей с другой стороны стола. Госпожа Гуй. Она предпочитала носить черное, держалась пугливо, робко, словно старалась совсем исчезнуть, и почти всегда молчала. Вот и сейчас, свой взгляд она отвела почти сразу, неловко улыбнувшись, будто оправдывалась за неслыханную дерзость.

— Синь-лан, — снова обратился господин Гэн к сидящему с другого конца стола гостю, — вы не могли бы зачитать нам послание вслух?

— Да, конечно.

Невысокий изящный мужчина поднялся и неспешно, будто с опаской, подошел к столику, на котором лежало письмо. Тонкостью стана и легкостью черт он вполне мог посоперничать с юной девицей. Брови его походили на ивовые листочки, а запястья и ладони были узки и соразмерны. Поначалу он казался госпоже Инь юным, но, потом, приглядевшись, она переменила свое мнение — пожалуй, он был старше господина Бин, но моложе господина Гэн.

Ловкие пальцы гостя, между тем, развернули послание. Глаза мужчины легко пробежались по столбикам иероглифов и красивые брови слегка нахмурились.