Восемь Драконов и Серебряная Змея

— В Да Ли произошел один таинственный случай, и я хотел бы попросить помощи Мужун Фу в разрешении его загадки, — дипломатично ответил принц. — На реках и озёрах поговаривают, что молодому господину Мужуну нет равных в знании боевых искусств. Его помощь была бы очень ценна как для меня лично, так и для правящей семьи моего царства.

— В таком случае, я приглашаю вас погостить немного в Ласточкином Гнезде, и дождаться молодого господина, — заинтересованно глянула на него А Чжу. — Он вскоре должен вернуться домой.

— Замечательно, — просиял Дуань Чжэнчунь. — Вы не откажетесь показать мне поместье, А Чжу? Оно безмерно впечатлило меня как своей тихой красотой, так и сочетанием ветра и вод, великолепным в своей гармонии.

Юная лицедейка чуть смешалась, но ответила согласием, и они с принцем вышли, провожаемые сердитым взглядом А Би, весёлым — Инь Шэчи, и утомленным — Дуань Юя. Му Ваньцин со скукой изучала настенные украшения гостевого домика.

— Давайте, я покажу вам ваши комнаты, — отмерла служанка. Прежнее озорство покинуло ее голос без следа. — Вам потребуется личная спальня, не так ли, юная госпожа?

— А? Нет, конечно, — рассеянно ответила Му Ваньцин. — Я не собираюсь спать отдельно от мужа.

— Мужа? — удивилась А Би. — Вы ведь не о… — она бросила растерянный взгляд в сторону двери, из которой вышли А Чжу и Дуань Чжэнчунь. Ваньцин тяжело вздохнула.

— Даже и не знаю, что думать о папе и его поведении, — пожаловалась она Шэчи, накрывая ладонью его руку.

— Надеюсь, в его возрасте я буду столь же бодр и общителен, жена моя, — с деланной серьёзностью ответил юноша. Му Ваньцин притворно насупилась, но ее нарочитая сердитость быстро сдала позиции веселой улыбке.

А Чжу (слева) и А Би

* * *

Инь Шэчи и Му Ваньцин сидели на выходящей к воде веранде Ласточкиного Гнезда, устроившись вдвоем на неширокой скамеечке. Девушка держала на коленях цинь, и увлеченно пробовала пальцами его шелковые струны, пытаясь извлечь из них первые такты «Песни о красавице». Дело понемногу продвигалось — сами ноты Ваньцин запомнила легко, и ей оставалось лишь сыграть их с нужной длительностью.

Сам цинь — отличный инструмент, покрытый красным лаком, с изукрашенной резьбой верхней декой, и фигурной «десной дракона», то есть, порожком для струн, — Шэчи позаимствовал у А Би сегодняшним утром. Царивший в поместье Мужунов дух благостного спокойствия неожиданно пробудил в юноше вдохновение, и, раздобыв инструмент, он уселся на веранде, и предался музицированию, самозабвенно наигрывая «В шестую луну». Эта песня всегда нравилась ему, как красотой музыки, так и прославлением родоначальника семьи Инь.

На протяжный звон струн вскоре явилась Му Ваньцин, которая, дослушав песню, засыпала мужа просьбами научить и ее какой-нибудь мелодии. Тот не смог отказать любимой, и они взялись за цинь уже вдвоем, попеременно извлекая из него звуки самой разной степени мелодичности. Ваньцин, постепенно приловчившись, увлеклась, и не отпускала инструмент уже более получаса. Шэчи умиленно взирал на поглощенную новым для нее занятием девушку, любуясь ее горящими радостью глазами, слегка прикушенной, для пущего сосредоточения, нижней губой, и тонкими пальцами, словно ласкающими шелк струн. Сыграв последнюю ноту, Му Ваньцин бережно отложила цинь на стоящий рядом столик, и встряхнула кистями рук, давая отдых натруженным пальцам.

— Это оказалось легче, чем я думала, — победным тоном заявила она, обнимая мужа за плечи. — Вот увидишь, Шэчи, я обязательно научусь всем музыкальным премудростям.

— Ты не только прекрасна, но и талантлива в музыке, — рассеянно отметил юноша. — В тебе, любимая моя жена, словно переродилась сама Сяо Цяо[3].

— Ну, с ней я еще долго не смогу сравниться — мне предстоит долгая учеба, прежде чем у меня получится сыграть нечто сложное, — с рассудительной скромностью ответила Му Ваньцин. — Жаль только, между мною и музыкальным искусством стоит столько важных дел… — она задумчиво замолчала, провожая взглядом вышедшую на двор А Чжу, и следующего за ней Дуань Чжэнчуня.

Весь вчерашний день, далиский наследный принц попеременно обхаживал то одну, то другую юную служанку, словно не в силах решить, которая из красавиц влечет его больше. Оказывая им знаки внимания, мужчина был безукоризненно вежлив, и, должно быть, только поэтому девушки до сих пор не начали избегать Дуань Чжэнчуня.

— Мы ведь так и не разыскали твою старшую, что жила на горе Улян, — с отрешенным видом продолжила Ваньцин, наблюдая за отцом, который вовсю расточал улыбки и хвалебные слова.

— Скорее всего, ее наследие нашел Дуань Юй, — предположил юноша. — Если уж она покинула ту пещеру, то вряд ли оставила указания о том, куда направилась.

— Как же тогда искать ее? — огорчилась Му Ваньцин. Повернувшись к мужу, она добавила:

— Ты ведь обязан выполнить волю учителя.

— Даже и не знаю, — задумчиво нахмурился Инь Шэчи, но тут же хлопнул себя по лбу, и рассмеялся.

— Что же это я? — весело бросил он. — У меня ведь есть ее портрет! Я совершенно о нем забыл, и даже ни разу не развернул свиток с ним!