Восемь Драконов и Серебряная Змея

— Я — Линь Чжитай, воин аньхуэйской ветви Да И славного Клана Нищих, — без малейшего стеснения промолвил он. — От имени доблестного Цяо Фэна, нашего главы, мой старейшина, господин Цзян, шлёт тебе поклон и пожелание доброго здравия, государь, — он согнулся в поясном поклоне. Дуань Чжэнмин благосклонно кивнул.

— Увы, я принес вам дурные вести, — продолжил Линь Чжитай. — Империя Ляо затевает новое вторжение в Сун, и наш глава, всеми силами стремясь помочь простому люду, собирает странствующих воинов, идущих праведным путем, чтобы отбить врага. Вы, государь… — он смущённо запнулся, на мгновение умолкнув, но все же собрался с мыслями. — Семейство Дуань известно своими справедливостью и великодушием, и глава Цяо надеется, что вы не оставите великую Сун в это тяжкое время. Наш клан, и лично его глава, приглашают вас на собрание вольных странников в Гунсяне, для обсуждения того, как лучше противостоять киданям.

Он достал из наплечной сумы небольшой конверт из дешёвой жёлтой бумаги, запечатанный сургучом, и передал его стоящему рядом слуге. Тот, со всеми предосторожностями вскрыв письмо, тщательно осмотрел и даже обнюхал его в поисках ловушек, и лишь затем поднес государю. Дуань Чжэнмин наскоро проглядел тонкий лист, исписанный ровными столбиками иероглифов.

— Ты, верно, устал с дороги, — благодушно обратился он к нищему. — Слуги накормят тебя, и устроят на ночь. Отдохни как следует перед обратным путем — он будет долгим.

— Какой ответ мне передать моему главе? — спросил Линь Чжитай. Слуга встревоженно зашикал на него, но умолк, когда правитель Да Ли успокаивающе поднял ладонь.

— Семья Дуань помнит свои корни, и гордится ими, — задумчиво ответил он. — Мы окажем всю возможную помощь великой Сун. Что до сути этой помощи — не обессудь, посланник, но я должен буду обговорить все с придворными и, — он бросил на Инь Шэчи короткий взгляд, сверкнувший весельем, — родственниками. Отдыхай спокойно — ты успешно выполнил поручение своих старших, — нищий склонился, и, пятясь, отступил на несколько шагов, после чего двинулся к выходу из тронной залы.

— Говори, Шэчи, — с улыбкой разрешил Дуань Чжэнмин нетерпеливо ерзающему юноше, когда дверь за Линь Чжитаем закрылась.

— Нужно позвать мою жену, — не заставил себя ждать тот. — И тещу. И братца Юя. И его отца… отчима. И всех остальных. Раз уж это семейное дело, давайте обсудим его в кругу семьи.

— Пожалуй, присутствие Трёх Высших Министров, и моих телохранителей, также будет нелишним, — добавил правитель. — Тяньши, будь добр, распорядись.

Министр народных дел раздал слугам несколько быстрых команд, и через какую-то четверть часа, в тронную залу входила немаленькая группа Дуаней и их родичей.

Цинь Хунмянь и ее дочь шли рука об руку, и что-то обсуждали вполголоса; Инь Шэчи с умилением залюбовался счастливым ликом жены. Му Ваньцин старательно наверстывала упущенные годы общения с матерью, и та с удовольствием уделяла внимание дочке, утратив немалую часть былой суровости.

Дуань Юй держал руку Ван Юйянь с видом столь довольным и гордым, словно девушка была не менее, чем высечена из цельного алмаза. Впрочем, для юного пасынка Дуань Чжэнчуня, его возлюбленная была, пожалуй, даже ценнее, чем алмаз схожих размеров. Причина счастливого вида Дуань Юя не была секретом для Шэчи — не так давно, шурин с восторгом поведал ему, что признался любимой в нежных чувствах, и та не отвергла их. Сама Юйянь глядела по сторонам с обычным для нее безмятежным видом.

Дуань Чжэнчунь невозмутимо поправлял халат, совершенно не замечая, что тот вывернут наизнанку, а сапоги наследного принца надеты не на ту ногу. Его жена и Гань Баобао, идущие рядом с принцем, также выглядели слегка взъерошенно — похоже, зов государя оторвал всех троих от некоего важного дела, несовместимого с приличной верхней одеждой.

Министры и телохранители, как и всегда, являли собой пример благопристойности.

Когда все семейство и гости расселись на принесенных слугами стульях, Ба Тяньши, повинуясь приказу государя, пересказал суть дела, ради которого все и были призваны во дворец.

— Что скажете, родичи? — спокойным тоном спросил Дуань Чжэнмин. — Начнем с тебя, Юй-эр.

— Нужно помочь великой Сун, — решительно ответил Дуань Юй. Как заметил Инь Шэчи, после всех произошедших с ним невзгод, его легкомысленный шурин изрядно прибавил в твердости характера. — Как именно — решай сам, дядюшка… то есть, государь. Но я лично готов отправиться в Гунсянь от имени Дуаней хоть сейчас.

— Пожалуй, это будет верным решением — направить тебя туда, как представителя семьи, — благосклонно кивнул Дуань Чжэнмин. — Что скажешь ты, братец?

— Э-э-э, я, наверное, должен отказаться, — смущенно потер бородку Дуань Чжэнчунь. — Вызовись я в этот поход, и ты, верно, запретишь мне, брат — я, как-никак, наследник трона. Свою жену и наложниц я не очень-то хочу отпускать на войну без меня.