Восемь Драконов и Серебряная Змея

Мрачная усталость господствовала и внутри шатра Хань Гочжуна, куда первым делом направился Цяо Фэн с сопровождающими. Сам генерал выглядел осунувшимся, а его халат — помятым, словно его хозяин провел вчера бессонную ночь. Остальные присутствующие выглядели не менее утомленно.

— Господин генерал, собратья, — глава нищих отвесил всем вежливый поклон. Его спутники последовали примеру своего старшего.

— Получив вашу весть, я двинулся обратно со всей возможной спешкой, — промолвил Цяо Фэн, и с сомнением добавил:

— Мы победили, ведь так? И где Глава Вольных Странников?

— Предатель Мужун перебежал к Ляо, — сонно ответил Инь Шэчи. Они с Му Ваньцин то и дело позевывали, прикрываясь рукавами халатов — вчерашней ночи не хватило, чтобы вернуть бодрость измученным юноше и девушке. — И выдал киданям место хранения нашего огневого оружия. Теперь, его у нас нет.

— Что-о-о? — медленно протянул глава Клана Нищих. Ошеломление на его лице постепенно уступало место искренней ярости, и вскоре, окончательно сдалось.

— Нужно немедленно идти на киданей! — бешено взревел он, сжимая кулаки. — Мы разметаем этих тварей в пыль, в кровавую грязь! Я лично оторву ублюдку-Мужуну его собачью голову!

— Оторвешь, муж мой, обязательно оторвешь, — успокаивающе проговорила А Чжу, заключая мужчину в объятия. — Но не прямо сейчас — надо же мне хоть немного отдохнуть с дороги? И братцу Шэчи нужно отдохнуть — посмотри, на нем совсем лица нет. И всей остальной армии — тоже: у часовых на воротах лагеря глаза слипались. Да и младших лучше дождаться — их целых пять тысяч, и каждому из них будет обидно, если их глава в одиночку заберёт всю воинскую славу. Давай не будем их обижать, — с каждым словом девушки, ярость понемногу оставляла лицо главы нищих.

— Мне уже лучше, жена моя, — чуть стесненно произнес он. — Простите мою несдержанность, собратья. Стыд и вина овладели мной — ведь именно я поддержал эту бесчестную тварь в ее притязаниях на главенство.

— Мужун Фу поистине показал себя полным коварства негодяем, диким зверем со змеиной пастью и осиным жалом[1], — неспешно проговорил Дуань Юй. Юный далисец выглядел чуть получше соратников — во вчерашней битве, он по большести утомил свои меридианы и источник частым применением техник ци.

— Но не следует позволять ярости и жажде мести вести нас, — обстоятельно продолжил он. — Слова предателя Мужуна о смерти соглядатаев Клана Нищих подтвердились — от твоих младших из стана врага нет вестей, брат Цяо. Не иначе, именно Мужун Фу посоветовал чускому злодею выловить и казнить всех бедняков Ляо. Нам неизвестны ни планы, ни силы врага. Идти в бой сейчас — что тыкаться вслепую в ночной темноте.

— Верно, — кивнул генерал Хань. — Нам нужно будет придумать способ выяснить побольше о подкреплениях киданей, и их планах на битву. Но сначала, я хочу пересказать вам всем часть того, что донесли до меня мои командиры. Затем, уважаемый наставник Сюаньнань, — он кивнул на сидящего рядом с ним шаолиньского монаха, — расскажет нам о делах вольных странников. Вчера, кидани и их союзники-предатели изрядно пустили нам кровь. Мы потеряли больше половины солдат, как пеших, так и конных. Потери Ляо также велики, но насколько — не узнать без соглядатаев. Ко всему, большая часть моих солдат ранена, и немало из них — тяжело. Сейчас, мы располагаем где-то тремя с половиной тысячами пехоты, и шестью-семью сотнями конницы. Огневого оружия у них не осталось — даже ручные бомбы по окончании битвы подлежат сдаче на склад, а склады подорвал враг, — он с грустью покачал головой. — Ваша очередь, мудрец Сюаньнань, — он приглашающе махнул монаху рукой. Тот, широкоплечий и рослый мужчина среднего возраста, неспешно встал на ноги.

— Да восславится Будда, — коротко поклонился он всем присутствующим. — Среди странствующих воинов, большая часть осталась в живых — своей властью, Мужун Фу удалил от битвы почти всех. Но подлое нападение Старика Синсю и Переполненного Злом нанесло тяжёлые потери лучшим из нас, — он прикрыл глаза, и произнес короткую молитву. — Среди моих братьев, погибли уважаемые наставники Сюаньку, Сюаньцань, и Сюаньтун. Глава секты Пэнлай, Дулин-цзы — мертв, как и двое его старших учеников. Секта Цюаньчжэнь также потеряла своего главу — злодеи прежде всего пытались убить старших, и почти со всеми сообществами, им это удалось. Численность вольных странников уменьшилась незначительно, но их силы, — он задумчиво сжал губы, — их силы все равно, что уполовинены.

— Печально слышать о смерти моего благодетеля, наставника Сюаньку, — с грустью склонил голову Цяо Фэн. — Я приму участие в ночном бдении у его тела, мудрец, — монах согласно кивнул ему в ответ.

— Какова общая численность вольных странников, наставник Сюаньнань? — спросил Хуа Хэгэнь, сидящий рядом с Дуань Юем.

— Около тысячи, — ответил монах. — Многое множество сект и школ откликнулось на призыв Клана Нищих, и пусть они сейчас обезглавлены подлой атакой Дин Чуньцю и Дуань Яньцина, их сила все ещё велика.