Восемь Драконов и Серебряная Змея

Губы юноши сами собой расплылись в понимающей улыбке. Он окинул оценивающим взглядом гладкую кожу привлекательного лица Кан Минь, и женственные изгибы ее стройной фигуры. Следом, он оглядел седую бороду ее мужа, сидевшего неподалеку, и близкого к тому, чтобы уснуть, рухнув лицом в свое блюдо. Женщина поняла его взгляды по-своему: подхватив стоявший рядом с ней серебряный кувшинчик, она встала, и двинулась прямиком к столу Инь Шэчи.

Кан Минь

— Позвольте мне услужить вам, дорогой гость, — раздался ее томный голос за спиной юноши, и полная белая рука Кан Минь, легонько мазнув его по щеке, поставила перед ним небольшую винную рюмку.

Шэчи ощутил прикосновение горячего женского тела — госпожа Ма, наливая ему вино, нагнулась ниже необходимого, и юноша смог в полной мере оценить упругую мягкость ее груди, и твердость напряженных сосков, уткнувшихся в его плечо. Он невольно задумался о том, что делать дальше — хмель все еще наполнял его голову легкомысленным пьяным весельем, но даже в подпитии, Инь Шэчи смог оценить и настойчивость Кан Минь, и откровенность ее касаний. Этим вечером, жена старейшины Ма всей душой жаждала совершить супружескую измену, с его, Шэчи, помощью. Как назло, юноша не смог придумать никакого остроумного плана действий — все же, он выпил слишком много этим вечером, — и решил пойти самым простым и безыскусным путем.

— Что-то мне нездоровится, — озабоченно промолвил Шэчи. — Отойду-ка я освежиться, — он неловко поднялся, кое-как отодвинув свой стул.

— Поосторожнее там, муж мой, — раздался от стола тихий голос Му Ваньцин, успешно отошедшей от опьянения. — Здесь темно, грязно, и очень много пьяных нищих.

— Я ненадолго, — заверил ее юноша, и неверными шагами двинулся к ближайшему углу.

Как он и ожидал, стоило ему отыскать подходящий укромный закуток, поодаль от веселого гомона гуляк, как его плечи ощутили ласковое прикосновение женских рук.

— Вы устали, молодой господин Инь? — промурлыкала Кан Минь за его спиной. — Позвольте проводить вас в спальню.

— В спальню? Меня? — пьяно удивился Шэчи, неловко поворачиваясь к женщине. Та не отступила, стоя вплотную к нему. — Но это ведь будет очень не… неприлично! — он выговорил последнее слово с нарочитым трудом. — Вы замужем, да и я женат. Что будет, если нас увидят вместе?

— Все эти глупые оборванцы перепились и вот-вот уснут, — тихо и жарко зашептала женщина, прижимаясь к юноше. Тот неуклюже отшатнулся, придав глазам испуганное выражение. — Мой дорогой господин Ма наверняка уже спит сладким сном. Что до вашей жены… вы же мужчина, — игривые нотки зазвучали в ее голосе. — Я уверена, вы легко поставите ее на место.

— Вы просто не знаете моей жены, госпожа Ма, — напуганно возразил Инь Шэчи. — Одно время, Ваньцин убивала каждого мужчину, осмелившегося заглянуть под ее вуаль. Она смилостивилась надо мной, но ее милосердие стоило мне тяжёлого ранения. Согласившись стать моей женой, она немедленно пригрозила мне, что заподозрив измену, жестоко расправится и со мной, и с той несчастной, которую сочтет моей любовницей. Нет-нет, даже и не предлагайте мне подобных вещей — я не хочу, чтобы вы подверглись смертельной опасности по моей вине. А сейчас, извините, мне и впрямь нужно облегчиться, — повернувшись к стене, он принялся шумно возиться с застежкой пояса на своем халате.

Когда шаги Кан Минь за его спиной стихли, затерявшись в шуме гулянки, юноша удовлетворенно улыбнулся, и, оставив пояс в покое, двинулся обратно, к своему месту за столом. Цяо Фэн куда-то исчез — лишь многочисленные пустые кувшины напоминали о его присутствии на пиру. Му Ваньцин безразлично покусывала рисовую булку.

— Пойдем отсюда поскорее, жена моя, — наклонившись к ней, проговорил Шэчи. — Что-то на этом пиру нестерпимо завоняло протухшей рыбой, — девушка подняла на него удивленный взгляд, и, осознав его слова, невольно заулыбалась.

— То-то ты вернулся так быстро, — ответила она с плохо скрываемым облегчением. — Я уж думала, госпожа Ма не выпустит тебя из своих когтей, не показав в подробностях все, что скрывается под ее халатом и нижней рубахой.

— О чем ты говоришь, жена моя? — притворно удивился юноша, подавая Ваньцин руку и помогая подняться со стула. — Уважаемая Кан Минь целомудренна и верна своему мужу, — наклонившись к ушку жены, он прошептал:

— Сегодня вечером — верна поневоле.

Му Ваньцин тихо засмеялась, и они бок о бок зашагали к отведенным им гостевым комнатам.

* * *

Утро после пира Му Ваньцин вынужденно проводила в одиночестве, в постели, и в скверном настроении. Жестокое похмелье настигло ее поутру, наполняя голову давящей болью, а тело — слабостью. Благодаря хлопотам Инь Шэчи, добывшего жене достаточно воды и густого мясного бульона, девушке изрядно полегчало, но головная боль не ушла полностью. К тому же, в гости к молодой паре заявился Цяо Фэн, и затребовал к себе Шэчи, обещая посвятить нового друга в некое предприятие, важное для всей империи Сун. Ваньцин не хотела лишаться общества мужа, но возразить против его участия в государственном деле не могла, и теперь скучала одна, лёжа на кровати.