Восемь Драконов и Серебряная Змея

— Все эти глупости с переодеванием — детские игры, не больше, — пренебрежительно отозвался Цяо Фэн. — Легче легкого найти принца Чу среди его двойников — он могучий воин, и не страшится схватки. Достаточно сойтись с ним в открытом бою, чтобы понять, двойник перед вами, или же настоящий Елюй Нелугу. В прошлый раз, я изловил его с помощью скрытности и хитрости, тайно проникнув в его лагерь, и незаметно исчезнув с моей добычей. В этот раз, мы будем вынуждены вступить с киданями в сражение, однако же, с нами много больше славных воителей, чем в прошлое вторжение.

— Да восславится Будда[3], — склонил голову шаолиньский монах Сюаньбэй. — Не будет ли неразумным для горстки странников атаковать вражеские укрепления? Господин Цяо храбр и могуч, и, при нужде, сумеет выбраться из окружения, но среди нас мало равных ему по силе. Ворвись мы в лагерь киданей в открытую, и многие жизни будут потеряны, — он прикрыл глаза, и беззвучно прошептал короткую молитву.

Сюаньбэй

— Проникнем туда тайно, — предложил Инь Шэчи. — Прокрадемся к киданям ночью, и завяжем схватку. Часть из нас атакует командирские шатры в поисках принца Чу, а другая — отвлечет врага на себя.

— Что-то в этом предложении есть, — почесал редкую бородку, побитую сединой, воин по имени Шань Чжэн, известный под прозвищем Железноликий Судья. — Но те из нас, что будут биться с солдатами Ляо, окажутся в смертельной опасности. Не стоит недооценивать киданей — они сильны и умелы.

Шань Чжэн с сыновьями

— Верно, Серебряная Змея хочет предложить Клану Нищих сомнительную честь стать приманкой для войск Ляо, — безразличным тоном бросил Цюань Гуаньцин.

— Вовсе нет, — весело рассмеялся Инь Шэчи. — Я не решался попросить об этой великой чести для себя и своей жены — ведь я всего лишь безвестный юнец, и негоже мне отбирать славу у уважаемых старших. Но, если Клан Нищих отказывается, я с гордостью приму эту ношу, и буду рубить киданей, пока не затупится мой меч.

— Хорошо сказано, парень, — одобрил Ю Цзи, младший из братьев Ю, чье подворье в округе Гунсянь, известное как Место Встречи Героев, было знаменито своим гостеприимством среди вольного люда. — Я и мой брат будем рады встать с тобой плечом к плечу на поле боя, — Шэчи, улыбнувшись, ответил ему коротким поклоном.

— Все же, опасность для тех, кто станет приманкой, слишком велика, — промолвил господин Тань, грузный и задумчивый пожилой воин. Он и его жена были знамениты своими алхимическими навыками, и кулачным мастерством. — Не сомневаюсь в вашей храбрости, собратья, но незачем лезть в пасть тигра — придумаем лучше другой способ отвлечь врага.

— Здесь вам помогу я, — взял слово генерал Хань. — Кидани слабы и неумелы в искусстве использования огневых припасов, но понимают, что без них, осада крепостей в нынешние дни может стать кровавой могилой даже крупным армиям. Елюй Нелугу везет с собой запас огненного зелья[4], надеясь с его помощью обрушивать стены сунских твердынь. Мои разведчики выяснили, что все оно сложено в большом складе, охрана которого — прискорбно мала, — он устало засмеялся. — Глупые варвары боятся собственного оружия. Если подорвать этот склад, поднявшийся пожар надежно отвлечет их солдат. К тому же, лишившись огневого припаса, кидани лишатся способности быстро брать крепости.

— Такой поджог, скорее, станет нам помехой, — нахмурился старейшина У Чанфэн. Этот уважаемый нищий выглядел дряхлым старцем, но былая сила еще не ушла из его рук, а его искусство обращения с саблей по-прежнему было одним из лучших в Поднебесной.

— Когда склад с огневым зельем взорвется, каждый киданьский воин пробудится ото сна, — продолжал он. — Пусть они и будут неорганизованы и растеряны, их число создаст непреодолимое препятствие как в поисках принца Чу, так и для бегства.

— Можно подорвать этот склад после того, как принц Чу будет пойман, и мы покинем лагерь, — высказался Инь Шэчи. — Занятые тушением пожара, кидани и думать забудут о преследовании.

— Точно, — поддержала мужа Му Ваньцин. — А отвлечь врага можно шумом. Звуки в горах разносятся лучше и быстрее, чем на равнине, и даже один всадник может прикинуться конным отрядом, нарочно шумя погромче. Кто-то из нас может пробраться к дальней окраине лагеря, и, в назначенное время, нашуметь там, привлекая внимание киданей. У кого здесь есть добрые кони?

— Да восславится Будда, — грустно склонил голову Сюаньбэй. — Мы, монахи, не можем владеть мирскими благами. Телеги и лошади, на которых мы прибыли в Яньмыньгуань, были переданы армии.

— Все мы прибыли сюда конными, — добавила госпожа Тань. — Но наши лошади измотаны долгим переходом. Не думаю, что они смогут долго кружить под стенами киданьского лагеря, а после — легко уйти.