Восемь Драконов и Серебряная Змея

Тем временем, громкий треск расколотой двери, ведущей в узилище Дуань Юя, привлек внимание всех, сражающихся в поместье четы Чжун. Первыми подоспели четверо израненных телохранителей, сторонясь своих не менее потрепанных противников. Сопровождавший царских охранников Хуа Хэгэнь немедленно метнулся прочь, и вскоре вернулся с благообразно выглядящим старичком, нагруженным тяжёлым деревянным коробом. Обойдя всех остальных по дуге, они прошли в разрушенные двери тюрьмы.

Следом прибыли Дуань Чжэнчунь, две печально глядящие на него женщины, и отставший от них Чжун Ваньчоу, без перерыва изрыгающий злобные ругательства. Последний быстро замолк, увидев выходящего из дверей домика-темницы Дуань Юя, на руках которого лежала бессознательная Чжун Лин.

— Лин-эр, дочка! — заполошно вскричал он, и, подбежав к уложенной на траву девушке, принялся бестолково суетиться вокруг, то теребя склонившегося над ней доктора, то хватая за грудки стоящего рядом Дуань Юя, то невнятно жалуясь на что-то бесстрастно кивающему в ответ Хуа Хэгэню. Его жена, также приблизившись, тихо расспрашивала о чем-то Дуань Юя, и тот отвечал успокаивающим тоном.

— Что ты несёшь, безумный старик? — раздражённо процедил Дуань Чжэнмин, легонько встряхивая все так же удерживаемого им на весу недруга.

«Ты называешь меня старым, враг мой, а ведь я ненамного старше тебя,» торжествующе ответил тот. «Мои седина и раны — дело рук посягнувших на законного государя бунтовщиков… во многом подобных тебе. Они убили моего отца, искалечили меня, и бросили умирать, но я выжил, вопреки всему. Знай же, ложный правитель: мое имя — Дуань Яньцин!»

Глубочайшая задумчивость поселилась на лице Дуань Чжэнмина на долгие полминуты. Внимательно осмотрев своего врага, он медленно поставил его на землю, и разжал удерживающую его горло руку. Назвавшийся Дуань Яньцином не стал искушать судьбу, и, применив технику шагов, метнулся за пределы Долины Ваньцзе длинным прыжком. За ним бросились тучный саблист и женщина с разрисованным лицом. Цинь Хунмянь также поспешила исчезнуть, на прощание бросив сомневающийся взгляд на наследного принца. Один лишь парень в черном замер на месте, не обращая внимания на оценивающие взгляды четверки телохранителей, что были явно не прочь покончить с опасным противником. За мгновение до того, как они начали угрожающе поднимать оружие, молодчик с птицелапым жезлом черной молнией ринулся к группке, стоящей вокруг уложенной на траву девушки, ухватил так и не очнувшуюся Чжун Лин в охапку, и бросился прочь. Раздались возмущенные возгласы Дуань Чжэнчуня и Чжун Ваньчоу, почти одновременно кинувшихся следом.

* * *

Сияющая стрела пальцевой техники настигла негодяя в черном, удирающего с девушкой на плече, у самой земли, и они оба — Чжун Лин и ее похититель, — покатились по свежей траве, сбитые с ног. Оглянувшись на настигающих его мужчин — Чжун Ваньчоу, который сыпал сквернословием и яростно размахивал саблей, и недобро-сосредоточенного Дуань Чжэнчуня, — парень в черном решил не рисковать, и бросился прочь, позабыв о своей жертве. Хозяин Долины Ваньцзе, неуклюже затормозив, остановился над дочерью, развернулся к подоспевшему принцу, и угрожающе наставил на него саблю.

— Чего это тебе понадобилось от моей дочери, гнусный соблазнитель? — рявкнул он, разгоряченный погоней. — Решил воспользоваться ее беспомощностью? Мало тебе моей жены, мерзавец⁈

— Неужто зелёная шапка выдавила из твоей полупустой головы последние мозги? — раздражённо ответил Дуань Чжэнчунь, порядком утомленный как долгим боем, так и лично владельцем Долины Ваньцзе. — Вспомни тот день, за который ты не устаешь проклинать меня. Через девять месяцев после него родилась Лин-эр. Объяснить тебе подробно, что к чему, или ты все же догадаешься сам? — глаза Чжун Ваньчоу полезли на лоб, а сам он застыл каменной статуей. Далиский принц, раздражённо скривившись, покачал головой, подошёл к Чжун Лин, и, подняв ее на руки, двинулся обратно к Долине Ваньцзе. Его ошарашенный собеседник молча поплелся следом.

* * *

— Я правда в порядке, господин Лянь, — отнекивался Дуань Юй от протягиваемой престарелым доктором пилюли. — Займитесь лучше братцем Даньчэнем — он истекает кровью. Или господином Фу — он морщится от каждого движения. Со мной все хорошо. Зелье того страшного старика не подействовало, я совсем не чувствовал желания. Ну, то есть… — он заметно смутился, и, потупившись, забормотал:

— Молодая госпожа Чжун… то есть, сестрица Лин… она привлекательная девушка, и я… но она моя сестра, а значит… это… в общем, я в порядке, вот! — решительно закончил он, отчаянно краснея ушами.

— Ты слишком уж пошел в отца, Юй-эр, — отрешенно заметил Дуань Чжэнмин, так и не вышедший полностью из своего задумчивого состояния. — Смотри, не окажись в его положении — с множеством брошенных любовниц, и женой в монастыре.

— Дядюшка… — укоризненно протянул юный принц. — Вам, как нашему государю, совершенно не пристало шутить подобным образом!