Восемь городов

– Оттенок, – автофея растерянно сняла очки, протерла их и снова вернула на нос. – Альт, я не понимаю! Оттенки ближе к центру… такая же игра со светом, как и у тебя, с цветом моря! Иные цвета – но манера та же.

На мгновение Фенней замер. Потом вскочил и кинулся к шкафу.

Феи непонимающе переглянулись, когда Альтен схватил с полки и принялся лихорадочно листать альбом, потом – взялся за другой. Мелькнувшая в уме догадка крепла с каждой секундой.

Вот игра света Хейна. Вот особая перспектива Аланьи. Вот словно летящие краски Форриса. И уже из собственных, совсем свежих воспоминаний, – приемы Фансета и Интальи.

И картина Керра. Сплетенная из позаимствованного у других.

Альтен громко захлопнул альбом, уставившись в стену невидящим взглядом. Линн ахнула и прижала ладонь к губам; Милл опустилась на спинку стула, нервно потирая дужку очков.

– Альт? – промолвила Линн после минуты напряженного молчания. – Ты уверен?

– Нет, – Фенней вернул альбом на полку. – Но я выясню.

Дом Керра находился на холме в северной части города. Фенней редко бывал там, но представлял дорогу. Да и кипящая в сердце ярость словно обостряла чувства, не давала сбиться с пути.

Сейчас он лучше, чем когда-либо, подмечал темные оттенки: серые камни мостовой, густые тени домов, черную землю вокруг деревьев. Даже одежда и волосы Милл, казалось, стали еще темнее, а серебряная грива Линн потускнела.

Альтен попытался отвлечься, сосредоточиться на том, что совершил Керр. Поначалу тедеа даже испытал невольное восхищение: для такого плагиата требовались безупречно острый глаз и быстрая мысль. Но он тут же понял, что Керр, скорее всего, поручил дело своей фее – их память была совершенной.

Но как он посмел? Как посмел втянуть фею в это?

– Я не понимаю, – эхом мыслей Альтена прозвучал за спиной голос Линн. – Почему фея Керра согласилась на такое?

– Нет, понимаешь, – тихо ответила Милл. – Мы не можем отказать своему художнику, правда?

Альтен содрогнулся и ускорил шаг. Сама мысль о том, что он может заставить своих фей творить фальшивки, ужасала.

Может, он ошибается? Может, на самом деле плагиата не было? Судьи же ничего не заметили, работу Керра высоко оценили…

Был только один способ узнать наверняка.

Керр открыл почти сразу. В его глазах блеснуло удивление.

– Фенней? Чем обязан?

– Мастер Керр, – сходу заявил Альтен, – я думал о вашей картине на конкурсе.

Керр прислонился к косяку, скрестил руки на груди, иронично поднял бровь.

– И что?

– Вы… – Фенней задохнулся, не в силах произнести обвинение, но пересилил себя, и бросил в лицо Керру: – вы плагиатор!

В темных глазах художника сверкнула мрачная вспышка: словно отблеск молнии в вороненой стали.

– Действительно? – негромко произнес он. – За такое обвинение можно и на дуэль вызвать. Дуэль свинца, не красок.

– Да с удовольствием! – взорвался Альтен. – Я вас сам вызову, прямо сейчас, если это правда!

Один очень долгий миг Керр смотрел ему в лицо. Потом неторопливо развел руки в стороны, коснувшись кобуры.

– Что ж, – размеренно сказал он, – я признаю. Так и было. Ну что, вызываете?

У Альтена перехватило дыхание, он стиснул зубы и твердо кивнул.

Керр отступил, пропуская Альтена внутрь, в небольшую прихожую. Запер дверь, молча двинулся по лестнице слева.

Альтен последовал за ним, отметив, что Керр постукивает кончиками пальцев по рукояти армарта. Фенней глянул вниз: настороженные, готовые помочь Милл и Линн зависли у его собственных кобур.

Они вышли на просторную террасу. Низкий серый парапет, узорчатая плитка на полу, много ветра и яркого солнца, где-то внизу шумит город.

Прекрасная студия.

Керр прошел к парапету, остановился там; высокую фигуру очертили лучи солнца. Альтен машинально сдвинулся вправо, чтобы свет не бил в глаза.

– Ну что же, – проронил Керр, – начнем?

Он неторопливо вытянул из кобуры армарт, и солнце блеснуло на темном металле. Керр поднял оружие к лицу, словно в молитве. Затем коротким движением вытряхнул из рукояти обойму с арт-пулями, вытащил другую – из серого футляра на поясе.

Не сводя с него взгляда, Альтен сам заменил обоймы в своих пистолетах. Ему даже не надо было смотреть на фей, чтобы ощутить исходящее от них сосредоточенное напряжение.

Для обычных стрелков дуэль на такой дистанции стала бы двойным самоубийством. Но не для тедеа – феи перехватывали или сбивали пули, усиливали выстрелы, помогали уклониться. Надо было только уметь действовать в гармонии с автофеей.

А какой тедеа этого не умел?

Альтен отошел на десять шагов, вскинул оба пистолета. Армарт Линн поднят вверх, армарт Милл отведен чуть в сторону. Обе автофеи замерли у стволов своего оружия. Атака и защита – как всегда.

Керр развернулся к нему правым боком, подняв пистолет. Практичная поза – но зачем? Хотя, конечно, у него одна фея, ему нужно преимущество.

Оба художника не сказали ни слова – но пришли в движение.

Линн завертелась вокруг ствола, обратившись в сияющую спираль, корректируя точность выстрела и готовясь направить его точно в цель; Альтен нажал на спуск, почти физически чувствуя, как пуля скользит по каналу.