Восемь лет до весны

Меня такая жизнь вполне устраивала. Денег для нее много не надо. Так что я не рвался к большим прибылям, как, например, Виталик. Если он не сможет вывести сбыт на новый уровень, то я буду довольствоваться тем, что есть, и потихоньку расширяться.

– Надо работать вместе, – заявил Санька и пристально посмотрел на меня.

Я насторожился. Если ему надо решить с кем-то проблему, то меня впутывать не стоит. Мое дело маленькое. Мне много не нужно.

– Центральную площадь городские власти реконструировать будут, – продолжал Санька. – Плитка нужна, бордюры. Сбыт гарантирован. Если тендер выиграем.

– Что для этого нужно?

– С администрацией договоренность есть. Пусть пока и предварительная. Тут главное – решить вопрос с конкурентами. Это компания «Благовест», родная дочь покойного Шинкарева.

– «Блатинвест», говоришь?

Слышал я о такой конторе. Там и производство, и строительство, и масштабная система подрядов. Мы еще находились в зачаточном состоянии, а у них размах. С таким конкурентом в честной борьбе не потягаешься.

Конечно же, Санька это понимал. Поэтому бить он собрался ниже пояса. Вместе со мной.

– Блат с них нужно снимать, – сказал Санька. – Закончилось их время.

– Они это знают? – не без иронии спросил я.

– Знают. Мы на них потихоньку давим.

– Боятся?

– Нервничают.

– Это сильно.

– Кирицын телохранителей нанял.

– Но заявку с тендера не снимает?

– Нет. И даже находит понимание в администрации. Короче, надо с ним поговорить.

– Как?

– По-человечески. Это пока, для начала. – Санька смотрел на меня с каменным выражением лица, улыбались только его глаза, и то едва-едва. – Если не поймет, то по-другому говорить будем. Но это уже без тебя. Сейчас нужно только твое присутствие. Можешь даже ничего не говорить, просто стоять и молчать.

– Какой в этом смысл? – осведомился я.

– Просто стоять и молчать, – повторил Санька.

Смысл этой акции стал доходить до меня, когда мы вышли на цель.

Нас было трое: Виталик, Санька и я. Кирицын, мужик брутального вида, выезжал из ворот своего офиса. Мы же просто встали у него на пути и даже не шелохнулись, пока широкомордый «Мерседес» надвигался на нас, как будто знали, что Кирицын не посмеет идти напролом.

Так оно и вышло. Его машина остановилась.

Сначала из нее выбрались плотно сбитые парни в черных костюмах, затем появился и сам Кирицын. Выходил он из машины неуверенно, с опаской. Но настоящий испуг в его глазах появился, когда этот фрукт заметил меня. Как будто дьявола во плоти увидел.

– Да ты не бойся, Владислав Андреевич, – с едкой насмешкой сказал Виталик.

Он медленно приближался к нему, но Кирицын лишь вскользь глянул на него. Все его внимание приковано было ко мне. А я не терялся, смотрел на него тяжело, гнетуще.

– Мы чисто поговорить, – продолжал Виталик.

– Не о чем мне с вами говорить, – выдавил из себя Кирицын, оторвал от меня взгляд и в упор посмотрел на него.

– Это твое последнее слово? – спросил тот.

Кирицын не выдержал давления, дрогнул и пробормотал:

– Ну, если вам так нужен этот подряд…

– Он Леониду Игоревичу нужен. – Виталик повел головой в мою сторону. – Человек работал, старался. Теперь ему требуется выход на рынок.

– Леониду Игоревичу… – Кирицын сглотнул слюну, смочил горло, пересохшее от волнения.

– Ну так что, Владислав Андреевич? Расходимся с миром или ждем войны? – дожимал его Виталик.

– С миром, – выдавил из себя Кирицын и ослабил узел на галстуке, который почему-то стал ему тесен.

– Тогда привет жене. Да и дочерям, – сказал Санька и подмигнул ему.

– Дочерей не надо вмешивать, – прохрипел Кирицын, медленно поднял правую руку, но удержать ее не смог, опустил.

Однако разговор уже закончился. Виталик и Санька повернулись к нему спиной. Я тоже последовал за ними, но сначала качнул головой и глянул на Кирицына.

«Дочерей твоих трогать никто не станет», – хотел сказать я.

Но, видимо, мужик не так меня понял. От страха за своих близких он совсем сошел с лица.

Телохранители были и у нас. Виталик взял для антуража трех крепких парней. Они стояли у своей машины.

За руль «Гелендвагена» Виталик сел сам. К нему присоединились только мы с Санькой. Посторонним среди нас не место.

– Вопрос решен, – сказал Виталик, включая скорость.

– Уверен? – спросил я.

– Уверен. Ты видел, как он на тебя смотрел?

Я кивнул и угрюмо глянул на Виталика.

Кирицын – человек Шинкарева. Возможно, это он дал Розочке «наган», знал, кто это такой, как и за что я набросился на него с заточкой в тюрьме. Не исключено, что Дульсинея рассказала ему, как я прикончил Жарика. Еще меня подозревали в убийстве самого Шинкарева.

Я не работал на свою репутацию, однако завоевал дурную славу. Именно поэтому Кирицын увидел во мне жестокого и беспощадного убийцу.

Он должен был угадать в моем лице свою смерть. Именно поэтому Санька взял меня на стрелку, использовал как пугало. Это сработало, но мне легче не стало. Я не хотел быть монстром.

– Отвези меня домой, – сказал я Виталику.

– Так мы туда и едем, – сказал он, чуть помолчал и добавил: – Отец хочет тебя видеть.

– Отвези меня в Подгорку! – Я зло глянул на него.

Не нужен мне такой отец, который делает из своих сыновей чудовищ.