Восемь лет до весны

– Хорошо, – сдался Виталик.

– Завтра подъезжай с Лилей, – сказал Санька.

Он не хотел ссориться со мной. Может, тоже меня боялся?

Лиля уже развелась с мужем, но еще не стала моей женой. Она даже не просилась за меня выйти, хотела, но не решалась торопить события. Почему?

– Лиля, ты меня боишься? – за ужином спросил я.

Она приготовила жаркое, селедочку почистила, принесла с огорода огурчиков, помидорчиков. Все это было хорошо, но меня сейчас больше интересовала водка. Мне вдруг захотелось напиться. Я с ходу махнул сразу сто грамм и тут же добавил еще столько же.

– Почему я должна тебя бояться? – настороженно осведомилась она.

– Так я ведь убиваю. Два срока за это отсидел. Осенью, помнишь, тут было? – Я махнул рукой за окно.

– Ты же не нарочно.

– Два срока у меня. Зачем я тебе такой?

– Ты меня бросаешь? – Она заметно разволновалась.

– Вовсе нет. Просто люди меня боятся.

– Я тебя не боюсь!

– Страшный я.

– Ты страшный? А вот и нет! Ты самый красивый, – проговорила Лиля и нежно улыбнулась.

– Самый-самый? – Я мигом повеселел.

– Я в тебя сразу влюбилась.

– Сразу?

– Как только ты ожил, так и влюбилась.

– В морге? – с улыбкой вспомнил я.

– Если честно, мне совсем не весело.

– А замуж за меня пойдешь?

– Уже веселее, – заявила она.

– Завтра я скажу маме, что сделал тебе предложение.

– А ты его уже сделал?

– Я давно его уже сделал. Просто ты этого не поняла.

От души отлегло!… Может, кто-то и считал меня чудовищем, но Лиля точно так не думала. Действительно, что во мне страшного? Не гуляю, выпиваю только дома и по чуть-чуть, прикрикнуть иногда могу, но руки не распускаю. Лиле грех на меня жаловаться.

Все же горький осадок, оставшийся после стрелки с Кирицыным, давал о себе знать. Все-таки я перебрал с водкой, не помнил, как оказался в постели и заснул.

Утром я отправился на работу, к четырем закончил, заехал домой, забрал Лилю, и мы вместе отправились к родителям. Там я и объявил во всеуслышание, что женюсь на Лиле, даже назвал примерную дату свадьбы. Мама прослезилась, а отец пожал плечами. Он-то не против, но ему нужны наследники, а мы с Лилей уже почти год вместе. И с мужем она не понесла, и от меня живот ее не надувался.

Отец ничего не сказал, но Лиля все поняла, загрустила и уколола меня взглядом. Это ведь я не хотел детей. Из-за меня ей приходилось предохраняться.

После ужина женщины остались в доме, а мы, мужчины, закрылись в бане. Я напарился, освежился холодным пивком.

– Правильное решение, сынок, – сказал отец, помахал перед собой рукой, как будто веером, и пристально, с намеком посмотрел на Виталика.

Тот понял все без слов, но свел все к шутке, отдающей похабщиной.

– А может, тебе лучше было бы на Дуське жениться?

Я качнул головой. На Дульсинее жениться нельзя. Семья у нас далеко не образцовая, но шлюхам и предательницам в ней не место.

– А сам-то ты как? – спросил и с насмешкой глянул на него отец.

– Да у меня все в порядке! – ответил Санька и расправил плечи.

И я удивленно глянул на него, и Виталик повел бровью.

– Алиса зовут! Классная девчонка!… – Санька выставил вверх большой палец.

Отец смотрел на него заинтригованно, но с недоверием. Он, может быть, и готов был поверить в серьезность его намерений, однако Санька сам все испортил.

– А подружка у нее во! – Он выставил вверх оба больших пальца, глянул на Виталика и сказал: – Могу познакомить!

Отец цокнул языком. Если Санька собирался знакомить кого-то с подружкой своей девушки, значит, скоро у него не будет ни той, ни другой. Даже отец это знал.

Да и я давно изучил своего братца. Вроде бы серьезный он парень, смышленый, хваткий, в бизнесе подметки на ходу рвет. Только с женщинами у него ветер в голове. Снять, потрахаться, получить кураж, и больше ничего. Сегодня одна, завтра другая, а послезавтра и нет никого. Ну и черт с ними. Всегда можно проститутку снять. Да и бабы у него, как правило, такие же несерьезные. Ни одной не хватило ума или желания надеть хомут на Саньку.

Виталик хотя бы собирался жениться. У Валеры тоже с кем-то было что-то серьезное, хотя до свадьбы дело и не дошло. А вот Санька так и прыгал со звезды на звезду, не хотел приземляться или просто не мог найти ничего достойного.

Отец цокнул языком, махнул рукой и заявил:

– Одна Юля за всех отдувается.

Наша старшая сестра так и оставалась для него самой главной радостью в жизни. Правда, сама она отца не очень жаловала, знала, чем он занимался в прошлом, не верила ему и в настоящем. Дочь сторонилась его, в гости с внуками приезжала редко, да и братьев не очень-то хотела видеть.

Я ее в общем-то понимал.

– К ней и поеду жить, внуков нянчить, – сказал отец. – На старости лет.

– Ну, когда это будет, – капнул медку Санька.

– Не будет, а уже есть.

Отец вскинул голову, расправил плечи и обвел нас всех строгим взглядом.

– Все, устал я, сынки. Отхожу от дел. В люди я вас вывел, дальше вы сами. А я на печи буду лежать да сверху на вас, дурней, смотреть. – Он подавленно улыбнулся.

– Дурней уму-разуму нужно учить, – сказал Виталик.

– Ну, подсказывать, может, и буду. Но главное свое слово передаю тебе, старший сын. Ты теперь за старшего, тебе все и решать.