Восемь летчиков или хозяин Байкала

Саша закрутился в круговороте этих грандиозных событий, оставив себе на ночь мучившие его вопросы: Где мои друзья? Попали сюда вместе со мной, или же остались там, в экспедиции на Байкале? И как, в конце концов, каким образом он здесь оказался, чёрт возьми?

Увы. Он понятия не имел об этом. И исключительно ради того, чтобы предвосхищать Борькины неуместные вопросы, он принялся им рассказывать о Балтике и Ленинграде всё, что знал из книг, истории и своих знакомых там, в своём времени, на своей земле.

Пробираясь через рвы и вывороченные воронки, тут и там останавливаясь чтобы расспросить идущих вперёд бойцов о своей роте, три товарища вскоре нагнали свою часть, которая уже располагалась на ночлег.

Кругом разводили костры, ставили палатки, слышался смех и куплеты фронтовых песен; в протекавшем тут же ручье уже стирались гимнастёрки, а от походной кухни над всем полем распространялся аппетитный запах каши с салом. От всего этого у нашего друга кружилась голова, и он старался не отходить от своих спасителей и вновь приобретённых друзей.

Борьку по прибытии шумно приветствовали, и он принялся рассказывать со всеми прикрасами, как спас троих бедолаг, и один из них – вот он, из Ленинграда, гражданский. Он бы и дальше распространялся о своих подвигах, однако Алексей вовремя прикрыл фонтан его красноречия, сунув кулак тому под нос, и объяснив тем самым, что возможно Сашина миссия здесь секретная и не требует лишнего упоминания. Саша услышал предостережение более разумного товарища и ухватился за эту мысль, напустив на себя некий шлейф загадочности, что на его месте сделал бы любой – лишь бы Борька не чесал языком. А что было делать? Благо, во взводе Алексея не попалось никого из Ленинграда. Тогда бы Саше действительно было не отвертеться: пришлось бы либо врать напропалую, либо рассказывать правду, отчего, по его мнению, была прямая дорога в отдел СМЕРШа.

Впрочем, пока всё обошлось. Но ведь тридцать человек взвода – это ещё не вся рота, и тем более не батальон…

Ну да ладно.

Сашу приняли как своего, правда, иногда с интересом посматривая на его необычную одежду. Тут же накормили, выделили сто грамм «наркомовских», осмотрели в лазарете и уложили отдыхать, оставив все невыясненные вопросы на утро. Напоследок Борька ему шепнул:

- А всё-таки, чудно ты разговариваешь, лишенец.

… И заснул сам.

********

Утром из разговоров Саша узнал число и месяц, куда он попал. 23-е августа 1943-го года. Именно в эти дни советские войска Центрального, Воронежского, Степного, Западного, Брянского и Юго-Западного фронтов под командованием Рокоссовского, Ватутина, Конева, Соколовского, Попова и Малиновского перешли в контрнаступление, сорвав попытку групп армий Центр и Юг фельдмаршалов Клюге и Манштейна вернуть стратегическую инициативу, утраченную ими в Сталинградской битве. И именно середина августа Курского сражения стала решающей в обеспечении коренного перелома в ходе войны. Советская Армия окончательно закрепила за собой стратегическую инициативу отнятую немцами в начале войны. Вермахт предполагал окружить и уничтожить наши войска на Курской дуге, беря реванш за своё поражение под Сталинградом. Но не тут- то было. Гитлер у себя в штабе рвал и метал, бросая в бешенстве в район дуги всё новые и новые части, изымая их из резерва. В Германии началась вначале четвёртая, а за ней и пятая волна всеобщей мобилизации: под ружьё брали даже мужское население не призывного возраста, сродни нашему ополчению, с той лишь разницей, что у нас на фронт шли добровольно, в Германии же это происходило насильно. Дезертиров хватало, однако Гестапо было начеку: не хочешь воевать за фюрера – получай пулю здесь, у себя на родине. Геббельсовская пропаганда трубила во все трубы, что окружение Паулюса под Сталинградом, это его личная стратегическая ошибка, и что фюрер намерен сам лично исправить её при битве на Курской дуге, откуда непобедимые и доблестные войска вермахта вновь начнут своё победоносное наступление по всем фронтам.

Саша находился сейчас в арьергарде наступающих войск, и вместе с Борисом и Алексеем был в расположении частей Юго-Западного фронта, в самом его тыловом конце, под командованием Малиновского. Ему повезло, что судьба распорядилась его жизнью так, а не иначе. Попади он в авангард наступления, к ватутинцам и рокоссовцам – неизвестно, остался он бы живой или нет. Советские войска хоть и наступали, однако ещё по-прежнему несли большие потери и в технике и в людской массе, а значит и в человеческих жизнях.