Восемь мстительных богов

– Интуиция сыщика?

– Типа того. Мне сказали, что твой отец – бывший боксер. Ты тоже боксом занимаешься? Рука вон…

– Не-а. Тхеквондо. Черный пояс.

– Круто.

– Я тоже так думаю. Только папы дома нет. Он на работе.

– А сколько тебе лет? – спросил Снегин, прикидывая: можно ли ее допрашивать в отсутствие родителей? «И почему вдруг краска? От нее ведь пахнет, от Тамары».

– Восемнадцать. А что? Замуж предлагаете?

– Я женат. Ну, почти. Так, поухаживать.

– Вы что, не слышали? У меня черный пояс по тхеквондо! – отчеканила Тамара.

– А я бильярдист.

– Хотите, чтобы я вам кий сломала? – Она выразительно опустила взгляд на снегинские штаны.

Он невольно порозовел. Пошлячка! Снимать у Тамары показания расхотелось. Возможно, что в присутствии отца она не будет такой борзой. Наверняка ведь пай-девочка, когда папа рядом.

– А когда родитель будет дома?

– Завтра. Только дайте ему выспаться, он со смены.

– На заводе, что ли, работает?

– Хреново у вас с географией, – хмыкнула Тамара. – Ну где тут заводы? Папа мойщик.

– Чего? Стекол?

– Машин, – невозмутимо сказала обладательница черного пояса по тхеквондо. – Неожиданно?

– В общем-то да.

– Вот такие мы. Работяги. Отец если не на мойке, то в гараже, – резко сказала Тамара. – Дома его редко можно застать. Разве что ночью. А вы работаете по ночам?

– Могу. А еще я могу сначала позвонить, – с готовностью сказал Снегин, которому не хотелось ссориться с важной свидетельницей. – Номер продиктуешь?

– Все-таки клеитесь, – удовлетворенно кивнула Тамара. – Люблю отчаянных. Дерзайте.

Таким образом, у Снегина появилось два трофея: номера Клары Семеновны Первак и нахалки Тамары, у которой рука в гипсе. Интересно, это рука у кого надо рука? Или совпадение?

В тот роковой вечер Тамара была дома. Но на крики выбежала не она, а отец, хотя у девчонки черный пояс по одному из восточных единоборств, где удары наносятся преимущественно ногами. Но травмирована рука.

Если Зуев увидел за спиной у Германа именно Тамару, то реакция на ее появление неудивительна. «У тебя вон рука». Травма у спортсменки, практикующейся на ринге чуть ли не ежедневно, – рядовое событие. Зуев даже не напрягся. Тем более девушка.

Вот тебе и третий!

Или все-таки нет?

* * *

Едва за непрошеным гостем закрылась дверь, Клара Семеновна преобразилась. Она распрямила спину, перестала подслеповато щуриться и прислонила трость к стене. После чего уверенной походкой направилась к стоящему в прихожей сыну:

– Ушел?

– Да.

– Дай в глазок посмотрю. – И Клара Семеновна уверенной рукой отодвинула Осю от входной двери. После чего приникла к глазку и вся превратилась в слух. – У лифта стоит, – сказала наконец мадам Первак. – С кем-то разговаривает. Голос женский.

– Зоя?

– Зоя дома, – отрезала Клара Семеновна. – Скорее, Тамара.

– Как некстати!

– Почему? Очень даже кстати! Она обязательно нагрубит. Да еще про Зуева кое-что расскажет. Ты же знаешь, как Томка его ненавидела.

Клара Семеновна от любопытства прикусила нижнюю губу и стала похожа на озорную девчонку. Теперь никто не назвал бы женщину старухой. Тем более дряхлой.

– Я бы и сама рассказала, – поморщилась Первак. – Но тогда мальчишка поймет, что мы знаем гораздо больше, чем просто соседи, которые с Зуевыми не общаются после того, как они отсюда съехали. Эх, узнать бы, о чем они там говорят! Милиционер и Томка!

– Мама! Ты ведешь себя некрасиво! Подсматриваешь и подслушиваешь!

– А ты глупо! Что на тебя нашло? Мямлил, мялся. Мальчишка бог знает что мог подумать! Хорошо, что я его отвлекла. Немощной прикинулась!

– Не такой уж он мальчишка. Капитан полиции. Я заглянул в его удостоверение…

– Тс-с… Вроде ушли. Федора нет дома. А девчонку в его отсутствие милиционер допрашивать не рискнул.

– У нас давно уже полиция, мама.

– Да как ни назови. Ты вот что… – Она задумалась. – Надо Федору позвонить.

– Зачем?!

– Предупредить. Мол, милиция за Томку взялась. Ну, полиция, полиция. Хотя погоди… Сама позвоню. Подай-ка мне телефон.

Остап Ефимович молча взял мобильник с полочки у зеркала. Подошел и протянул матери.

– Федя? Извини, что беспокою, – сладко пропела она, проведя пару раз пальцем по дисплею. – Тут такое дело…

Первак слушал. У матери какие-то свои игры. Вообразила себя Матой Хари. Хотя предупредить соседа, конечно, надо. Если полиция всерьез взялась за это дело, то машину Федора рано или поздно увидят. Ее бы срочно перекрасить. Мать-то дело говорит.

– Идем, – вздохнула Клара Семеновна, закончив разговор. – Ты ведь еще не ужинал.

– Мы пили чай, – напомнил Остап Ефимович.

– Надо покушать горячее, – наставительно сказала ему мать. – А не то желудок испортишь.

– Он давно уже испорчен, – поморщился Первак, но прошел вслед за ней на кухню.

Клара Семеновна включила плиту и принялась выговаривать сыну:

– А нечего было шататься по всяким там морям! Или как у вас это называется? Напомни.

– Плавбаза.

– Вот-вот.