Восемь мстительных богов

Мотоцикл с самого начала был для Федора живым, они часами разговаривали. Говорил, конечно, Федор, а байк урчал мотором и со всем соглашался. Благодарный молчаливый слушатель, что еще надо калеке? Тогда и пришла в голову Герасимова мысль раскрасить железного друга. К процессу Федор подошел старательно. Прочитал все книжки по аэрографии, которые нашел, сделал с десяток трафаретов. Натащил в гараж металлолома: крылья, капоты от старых машин. И стал экспериментировать.

Краски, растворители, лаки, закрепители…

Кроме аэрографа Федору понадобились компрессор, ресивер, шлифовальные приспособления, шланги для подачи воздуха… Да много чего. Батя ругался, но ведь денег Федор не просил. Напротив, сам стал добытчиком. Слух о хоть и молодом, но старательном классном механике прокатился по всему городку.

Сарафанное радио сделало Федора Герасимова популярным. К нему пошли. Он никому не отказывал, днем работал на заказчиков, а вечером и ночью для души. Аэрография стала его призванием, отдушиной, тем миром, где он прятался от реальности. Хромой угрюмый парень, недалекий, раз учиться не смог, простой работяга без образования. Девушки в его сторону даже не смотрели. А он их рисовал. По памяти. Красивых, сексуальных, манящих. Портреты Федору особенно удавались.

Он вдохновенно наносил краски на зарихтованный металл. И старые запчасти, место которым было на свалке, оживали.

На то, чтобы познать все тонкости ремесла, ушел почти год. Зато когда Федор приступил наконец к байку, твердо знал, чего хочет. Пусть это будет волк. Одинокий волк, такой же, как и сам Федор Герасимов. Он покрыл рисунками все: бензобак, обтекатель, фару. Зверь получился на славу. Как живой. Казалось, что шерстинки шевелятся от ветра, когда волчара-байк несется по автобану. И Федора заметили.

– Ух ты! А мне сделаешь?

Посыпались заказы. Аэрография внезапно вошла в моду. И Федор всерьез увлекся. Расписывал байки, автомобили и даже шлемы. Денег стало много, и он решил податься в столицу. Отношения с приемными родителями становились все хуже. В квартире Герасимовых Федор чувствовал себя лишним. Его так и не полюбили. Пока оставался ребенком, было еще терпимо. Но молодой мужчина, чужой, непонятный, закрытый, неизвестно, чего от него ждать, – это уж слишком.

В столице Федор снял квартиру, скромную однушку на окраине, и устроился в автомастерскую. Мечтал открыть свое дело, но быстро понял: Москва – это не провинция. Контингент здесь сложный, а у Федора с общением оказались серьезные проблемы. Он не был рожден для бизнеса, руки золотые, а вот коммерческая жилка отсутствовала.

И вдруг в его жизни появилась Тина. Вообще-то ее звали Валентиной. Познакомились они случайно. И не в мастерской, где работал Федор. На заправке. Молодая женщина стояла у своей дорогой иномарки, ожидая, когда в бензобак зальют горючее. А рядом Федор припарковал свой байк.

– Твой? – услышал он вдруг.

– Да, а что?

– Кто рисовал?

– Ну я.

– Портфолио у тебя есть? – спросила дама.

– Чего?

Она посмотрела с интересом уже на Федора. Парень видный, а главное – талант. С улыбкой сказала:

– Я – Тина. У меня мойка и шиномотаж. Кое что в этом понимаю, – кивнула на расписанный байк. – У тебя способности. Толкача не хватает. Как там тебя? Федор?

Он, отчаянно смущаясь, кивнул. Женщина была красивая, модно и дорого одетая. Чужая. Явно из богатых, да еще гораздо старше. И Федор заробел.

Окрутила его Тина мгновенно. Сначала переманила к себе на работу: добавила в прейскурант услугу «аэрография», сделала портфолио, обещала обеспечить всем. И клиентами тоже. А поскольку бизнес оказался доходным, то деньги, как говорится, в семью. Федор и опомниться не успел, как женился.

Этот брак был с самого начала обречен. Яркая, пробивная, общительная красавица Тина и ее угрюмый подмастерье – ну какая они пара? Точнее Мастер, ибо Федор творил как бог. Его рисунки были уникальны и выполнены на высочайшем профессиональном уровне. Но на людях он терялся, а жена, напротив, расцветала.

Тина обожала тусовки, а Федор их ненавидел. Жена зажигала на танцполе, а Федор хромал. Какие уж тут танцы! Тина спускала деньги на модные шмотки, косметику, рестораны, путешествия. А Федор их зарабатывал, эти деньги. Сам он никуда не ходил. Сидел вечером с дочкой дома или брал ее в свою мастерскую. Жена ездила на курорты одна или с подругами. Глаза у Федора открылись не сразу.

Он охотно оставался с маленькой Тамарой, когда жена говорила, что устала от рутины и хочет развеяться, и с упоением работал. Творил. Жена же в это время развлекалась. Хотя, надо признать, это она находила богатых заказчиков. Без нее дела так резко в гору не пошли бы. Они с Федором друг друга прекрасно дополняли.

Для такой женщины, как Тина, Федор был идеальным мужем. В финансы не лез, отчета о том, куда потрачены деньги, никогда не требовал, молча тянул свою лямку. Да еще ребенка воспитывал. Саму Тину материнство утомляло. Она была рождена для праздника, а не для быта.