Восемь ночей (СИ)

  Может, вам просто интересен Бен? Не я

  Внезапно вспыхнула вспышка, на этот раз не в небе, а в машине прямо перед ее глазами.

  Она издала резкий крик и уронила сотовый телефон.

  Бортовой компьютер в средней части панели приборов включился. На экране размером с монитор планшета был виден белый шум, цифровой снежный пейзаж, который быстро превратился в улицу.

  Арезу потребовалось время, чтобы понять, что такси должно быть оборудовано камерой ночного видения, которая фиксирует всю местность. Очевидно, он был установлен на крыше, возможно, на знаке такси, очевидно, с возможностью поворота на триста шестьдесят градусов, потому что он имел серо-зеленоватый цвет, но идеальный круговой обзор Фробенштрассе. И то, что она увидела, напугало ее даже больше, чем то, что она была дистанционно управляемой марионеткой незнакомца.

  Люди. Многие люди. Слишком много людей двинулись с разных концов улицы, как демонстрационные марши, в одну точку. Ваше такси.

  Первая группа не ушла.

  Она была просто авангардом.

  Теперь пришло подкрепление.

  В подножке послышался звуковой сигнал, и Арезу принялась искать потерянный сотовый телефон. Безумец, который использовал ее как пешку, подтвердил ее худшие опасения:

  Полиция? Слишком поздно! Убегать

  У тебя нет шансов снаружи.

  Было получено еще одно текстовое сообщение. Одно слово:

  Бардачок!

  Охотники были на расстоянии менее десяти метров, и стены тени превратились в отдельные личности, когда она карабкалась вперед.

  Она открыла бардачок.

  Слышал что-то вроде вой войны. Вой, смех, визг. Слышны шаги.

  И отчаянно закрыла лицо руками.

  42.

  Бен. 1:11 утра

  Осталось шесть часов 49 минут.

  не до конца восьми ночей

  В первый раз? - шепотом спросил хорек, облизывая губы. Бен, у которого не было ни малейшего желания разговаривать со своим несколько подвыпившим соседом по столу, просто кивнул.

  Нана покинула сводчатый подвал. Однако часть ее авторитета оставалась в комнате невидимой тенью. Как будто Бена поместили в класс с запуганными учениками, ожидающими прихода директора. Никто не осмеливался говорить вслух или даже вставать. Большинство смотрели на накрахмаленную скатерть или потолок; все избегали зрительного контакта. Болтливым был только хорек.

  «Забавно», - прошептал он, и Бен догадался, что его ждет. «Ты выглядишь как-то знакомым для меня».

  Дверь, в которую он только что вошел, открылась, и леди Нана снова вошла в хранилище. В руке она держала что-то, что Бен сначала принял за хлыст.

  По правде говоря, это был поводок. И к ней было привязано самое несчастное существо, которое Бен когда-либо видел лично.

  Обнаженной девушке было не больше семнадцати, и ее возраст было трудно определить, учитывая все синяки, покрывавшие ее тело. Самый большой из них над ее правым глазом, который был полностью опухшим и закрытым. Он сиял красно-фиолетовым цветом, который извращенно гармонировал с прядями ее волос длиной до подбородка, некоторые из которых были окрашены в бледно-лиловый цвет.

  Она была невысокого роста и немного пухленькой, но ее полнота соответствовала ее полному рту, которым она, должно быть, однажды счастливо улыбнулась, прежде чем туристическое агентство по имени Шиксал выдало ей билет в один конец к черту.

  Как ни странно, на спине у нее был маленький изодранный кожаный рюкзак. Не считая ошейника с шипами для поводка, он был единственной вещью на ее теле.

  Девушка ползла на четвереньках, но потеряла равновесие, когда женщина натянула поводок. Ей хотелось держаться за край стола, но Нана ударила ее пальцами концом белья.

  «Прочь», - приказала она.

  Ропот прошел по группе за столом. Бен много читал в глазах своих соседей по столу: волнение, нервозность, ожидание, напряжение, ожидание, волнение.

  Но не жалко. Ни с кем.

  «Это Ленка, - сказала Нана. «Она родом из Трокавца, села недалеко от Пльзеня».

  Она сняла рюкзак с обнаженной девушки и без преамбулы перешла к делу: «Джентльмены. Ваши миссии, пожалуйста. "

  «Пять тысяч», - сказал человек, ближайший к Нане. У него был темный голос, который клубился через хранилище, как дым. Этому мужчине было под пятьдесят, с зачесанными назад угольно-черными волосами, маслянисто блестящими под подсвечником.

  Рядом с ним сидел молодой человек в прямой позе и нервно теребил белую выемку на безымянном пальце, где до недавнего времени, вероятно, было его обручальное кольцо. Он повысил ставку до шести тысяч. Леди Нана удовлетворенно кивнула, а Бен лихорадочно гадал, что мужчины купят на эти суммы.

  Если сумма должна была быть выплачена в евро, из которых предполагалось, это не могло быть связано только с сексом, поскольку все это было слишком дорого, даже если девушка все еще была несовершеннолетней. Нана также говорила об игре, которая может быть синонимом всего омерзительного, что мужчины могут сделать с женщинами: изнасилования, жестокого обращения, пыток, унижений.

  Смерть?

  Ошеломленный потрясением, он стал искать камеру в темных стенах - и действительно. То, что он изначально принял за дымовую сигнализацию, казалось, было линзой «рыбий глаз», с помощью которой была запечатлена вся жуткая сцена.