Восемь племен

К вечеру четвёртого дня стадо достигло более значительной реки Ваката, протекавшей на северо-запад. Она разделялась на несколько притоков, которые прорыли глубокие рытвины в мягкой земле тундры. Берега их поросли густыми ивовыми кустами, а на внутренних островах росли даже вётлы и тополи, смыкаясь малорослым, но непроходимым лесом. Такие леса были для пастухов самыми трудными местами, ибо непокорные олени рассеивались во все стороны, а в густой чаще, усыпанной буреломом и валежником, нельзя было ничего видеть. Пастухи разбились на две группы и гнали оленей справа и слева, стараясь не позволить им уклоняться в стороны. Но как только олени и люди вошли в глубину леса, со всех сторон послышалось уханье, крики и стук тяжёлых палиц о древесные стволы. Стадо в слепом ужасе ринулось вперёд, увлекая с собой пастухов, которые, опасаясь потерять его, не думали даже о нападении, угрожавшем сзади. Теперь олени держались все вместе, и даже самые непокорные теснились поближе к центру, испуганные странными криками, вырывавшимися из лесной глубины. Но когда через десять минут стадо опять выскочило на открытую степь, ни одного из четырёх мужчин не было видно, а сзади почти по пятам бежала толпа воинов, вооружённых луками, копьями и длинными арканами. То были Мышееды. Обозлённые потерей всей добычи после удачного нападения, они решили отомстить за неё на первом караване оленеводов, который рискнёт пуститься в путь со слабыми силами, и случай привёл к ним Мами, которая была зачинщицей в деле освобождения пленных женщин.

Впереди показались другие Мышееды, ехавшие и бежавшие навстречу. Опытные грабители не позабыли загородить путь беглецам. Через несколько минут задние и передние воины соединились и стали забегать слева и справа, окружая стадо.

В голове Мами мелькнула мысль о бегстве, но северный пастух не бросает своих оленей даже в смертельной опасности. На бедре её был большой нож, но при виде такого множества врагов мужество её упало, и она остановилась среди нерешительно волнующегося стада.

Тот же самый воин, который при первом столкновении едва не взял её в плен, опять подскочил с арканом и накинул его на плечи молодой девушке.

— Попалась! — кричал он с хохотом, — не ушла! — Он грубо сорвал с девушки пояс вместе с ножом и связал ей руки концом аркана.

Мужчины и женщины с криками бегали вокруг захваченного стада.

— Быки! — кричали они в исступлённом восторге. — Жирные!

Наиболее свирепые, видя такое множество животных, не могли удержаться и стали стрелять в самых больших быков. Мами отчаянно вскрикнула. Воин, связавший ей руки, тоже спустил стрелу и поразил большого белого оленя с отпиленными рогами, который был её любимцем и прибегал есть из её рук, как собака.

— Метко стреляет Рынто! — сказал Мышеед с усмешкой, обращаясь к девушке. — Без промаха небось!..

— Убейте меня тоже! — крикнула Мами отчаянным голосом. — Вместе с оленями!

— Постой, всё будет! — сказай Мышеед в виде утешения. Теперь волосы на его голове гладко выбриты, и на затылке была приклеена полоска грязной кожи над подживающей раной.

Обезумевшие олени, видя угрожающую гибель, полезли напролом, прямо на окружавших людей. Мышееды размахивали арканами, но олени только храпели и старались прорваться на простор.

Подростки остались на воле, но, видя смертельную опасность и плен своей руководительницы, совершенно растерялись и только бесцельно перебегали с места на место внутри стада.

Мышеед, захвативший Мами, выпустил аркан и побежал к пастухам сквозь толпу оленей, расступавшихся перед ним, как живые волны.

— Собирайте стадо, — кричал он с ужасными ругательствами. — Я вас!..

Догнав переднего мальчика, Рынто, вне себя от гнева, замахнулся и ударил его по плечам луком, который всё ещё держал в правой руке. Крепкое лиственничное дерево опустилось, как дубина; мальчик с криком упал на землю и тотчас же пополз в сторону, как раненая лисица, стараясь забраться в кусты. Разъярённый Мышеед уже подбегал к другому, но тот протянул к нему навстречу руки.

— Мы не можем! — кричал он раздирающим голосом. — Без Мами не можем ничего! Нас олени не слушают!

Мышеед с ненавистью посмотрел на пастуха, потом на огромную добычу, которая опять угрожала ускользнуть. Несколько животных успели вырваться из круга воинов и убегали вперёд, несмотря на стрелы, летевшие вдогонку, но большая часть стада ещё держалась вместе. Мышеед поспешно вернулся к девушке и развязал ей руки.

— Собери их вместе! — приказал он, толкая её по направлению к стаду.

— Скажи своим людям, пусть уйдут с дороги! — ответила девушка.

Рынто, очевидно, бывший главным в шайке, побежал к своим товарищам. После кратких переговоров Мышееды соединились вместе и отошли в сторону, держа наготове луки и недоверчиво наблюдая за движениями пастухов. Мами бегала вдоль стада, успокаивая оленей особым призывным криком, похожим на хорканье молодой важенки.

— Га-га-гак! гак! гак! — кричала она, заставляя оленей сгруживаться вместе.