Восемь с половиной часов

Директор положил замок с ключом на диванчик рядом и распахнул дверь в комнату; там всё было по-прежнему. Он слегка удивился. Ни валяющегося на полу тела, ни перевёрнутой и поломанной мебели, ни забившегося в угол существа с застывшей гримасой от ужаса на лице, в рваной пижаме, отдалённо напоминающего того, кого он привёл сюда вечером. И никто не набросился на него с криками и рычанием, желая, видимо, причинить то же, что с ним случилось ночью, такое тоже бывало. Директор сделал пару шагов вперёд и заглянул в кровать, которую из двери было не видно из-за полукруга стояка. Кровать оказалась идеально убрана – как вчера вечером. Ничто в комнате не свидетельствовало о присутствии здесь кого-либо этой ночью. Мало того – свеча, горевшая вчера, оказалась совершенно целой, с конусообразным сужением сверху, у белого, нового фитиля. На лице директора отразились и ужас, и смятение, и удивление крайней степени… Какие бы странные, противоречащие законам физике, неестественные опыты он ни ставил, такого результата он ещё ни разу не получал, да и предположить даже не мог.

Ещё раз внимательно осмотрел комнату, проверил окна. Затем подошёл к кровати, неловким движением опустился на четвереньки, поднял свисающее до пола покрывало, осмотрел пространство под кроватью и выдвинул оттуда деревянный сундучок средних размеров. Порылся в кармане сюртука, выудил небольшой ключ, отпирающий врезанный в крышку замок; откинул крышку назад. На дне сундука лежали весьма странные предметы: большой лошадиный череп, напоминающий тот, в холле, пара причудливых деревянных коряг, покрытых лаком, с вырезанными мелкими злобными рожицами, и множество маленьких стеклянных сосудов – колб, пузырьков, баночек – с разными по цвету и консистенции жидкостями. Все они, кстати, были открыты. Из сундучка исходил резкий удушливый запах, сочетающий множество ароматов, от очень сладкого до самых гадких, от которого кружилась голова и мозг терял способность быстро и ясно соображать, выдавая отвратительные образы в вперемешку с наиболее неприятными воспоминаниями, превращая любое зрительное представление в смазанную, искажённую картину. Но директор к этим запахам привык, у него, вероятно, уже выработался иммунитет к ним. Он перебрал все колбы, вынул несколько, жидкости в которых было совсем мало, закрыл и убрал сундучок на место. То же он проделал и со шкафом, кстати, не запертым на ключ. В нём обнаружились старые потрёпанные одежды, пара шкур животных, несколько масок для маскарада, внизу – сундучок чуть поменьше. В нём не было черепа и коряг, а только пара столь же неприятных изваяний из кости и множество колб. Оттуда он тоже забрал несколько, некоторые были почти полные. Пару пузырьков директор взял и из единственного центрального запертого ящика письменного стола. Другие ящики находились справа, один под другим, и в них ничего нужного ему не лежало. И только сейчас он заметил, что часы показывают три часа сорок пять минут пополудни.