Восемь секунд удачи

— Мы сейчас там, где мой палец. Получается, ближе к середине региона, чем к краю. И получается, что до края тебе придется добираться. Край — это граница, но о ней я потом тебе расскажу. Сейчас пару слов о дороге к ней. Дорога, Чит, непростая. Ну да, знаю, ты сейчас хочешь сказать, что здесь все дороги непростые. Я прав?

— А разве не так?

— Все так, но и не так. Все границы регионов — это такие места, от которых лучше держаться подальше. Так задумано Системой, она не любит, когда мы спокойно прогуливаемся по всей карте. Чем ближе к краю, тем больше мертвых кластеров.

— Через черноту можно пройти.

— Можно, когда она неширокая, а на широкой помрешь нехорошей смертью. Но тебя не она убьет, если ты об этом. Сама по себе чернота неприятная, конечно, и всякое может случиться, но главная загвоздка не в ней. Да я и сам не знаю, какая беда там главная. Серые кластеры, как я понимаю, ты еще не видел?

— Нет. Но я так понял, что они рядом с чернотой располагаются и на них вы добываете то, что нужно для модификации оружия.

— Не только, там и само оружие добывать можно и много чего еще. Но мы не об этом, там все сложно, долго рассказывать. О! Наконец-то наше пиво и мясо. Лопай давай, а я по-быстрому пару бокальчиков наверну, горло совсем ссохлось.

Официантка, толстая до такой степени, что ширина ее талии соперничала с высотой фигуры, с такой же небрежной ловкостью, как и вышибала-официант, начала раскладывать по столу принесенное. А принесла она немало: несколько бокалов с пивом, большое деревянное блюдо с ломтями мяса и колбасками, тарелки с салатами и жареным картофелем.

Занимаясь своим делом, она мимоходом поинтересовалась:

— Слепой, ты чего Марту обижаешь?

— Барышня, ты о ком сейчас? — не понял товарищ.

— Марта. Она к тебе присела, а ты ей нехорошие слова сказал. А она обидчивая.

— Мне нет дела до шлюхиных обид.

— Смотри, как бы чего не вышло. Тут, было дело, один парень некрасиво с ней обошелся, а потом с ним случилась нехорошая история. Что там и как, точно никто не знает, но ходили разговоры о привязанном к стулу терпиле, о большой обиде и о страпоне размером магнум-два. Про Марту говорят, что дар у нее особый. Может радость парням доставлять, а может сделать так, что радостно будет только ей, а вот парням наоборот. Ты бы лучше с ней не ссорился, глаза быстро не отрастают, а слепого обидеть легко. Ты Март, она Марта, может, это у вас судьба? — На этих словах официантка, не удержавшись, проржала всем довольной лошадью и, давясь от смеха, добавила: — Ну ладно, приятного аппетита, мальчики. А ты, слепой, пей, спокойно пей, пиво у нас хорошее. Но перед Мартой извинись, не то мало ли что…

Март, залпом выдув один бокал, схватился было за второй, но не стал торопиться с осушением.

Вместо этого пробормотал:

— Что за хрень эта корова рассказала? Это что за мода у шлюшек пошла, чуть что — обиды придумывать? Ты эту Марту хорошо рассмотрел? Она такая же страшная, как я предполагаю?

— Еще страшнее, — не стал обманывать Читер.

— Ну да, в таком я никогда не ошибаюсь… Ладно, вернемся к серым кластерам. Серых кластеров там много, и на них уже повеселее, чем на черных. Туда зараженные тоже забираются, но главное не они, главное — атомиты и все, кто рядом с ними ошивается. Это разные создания, и они нас не любят. Некоторые почти от человека не отличаются, а некоторые даже освоили наше оружие и технику. Договориться с ними не получится, завалят, как только увидят. Если попытаться миновать их кластеры, это мало поможет, потому что они могут и на обычную землю выбираться. Жить на ней долго не смогут, но вот покататься или побродить — это запросто. И это еще не все. Там, Чит, так оживленно, что, будь ты даже пятидесятого уровня, это ничего не значит. Тихо пройти не получится, а громко — это верная смерть.

— Я слышал, что через границы проходили и проходят.

— Меньше слушай, врать тут любят.

— Не похоже на вранье.

— Да, бывает, проходят. Серые зоны вдоль границ — это еще не самое нехорошее. Самое нехорошее — сами границы. Там плотность тварей зашкаливает. И не бегунов, а нормальных таких тварей. Их там столько, что друг у дружки на головах живут.

— Загибаешь.

— Ни хрена я не загибаю.

— Откуда они берутся в таких количествах?

— Да оттуда же. Там тянутся цепочки короткопериодических кластеров, на них загружаются города или их части. Современные города, а они немаленькие, бывает до миллиона жителей и даже больше. Сначала подъедают не успевших переродиться, потом тех зараженных, которые не успевают быстро прокачаться, а потом до такого доходит, что местами даже самые крутые лотерейщики показываться боятся. Прикинь, какая должна быть тварь, чтобы лотерейщиками кормиться? А там таких — как блох на лишайной собаке. Ты, если каким-то фантастическим чудом доберешься до границы, на ней и останешься. Слив стопроцентный. Ты там все жизни сольешь, но на другую сторону не переберешься.

— Посмотрим.