Восемь жизней

— Вы мои цветы в водичку пока поставьте, низкая вазочка найдется? Если нет — обычный стаканчик подойдет.

Комбат принял из детских рук странные нежные цветы на коротких ножках. Как непохож был этот букетик на тот, который он выбрал бы для Алены. Этот — робкий, наивный, абсолютно мальчишеский. Он бы дарил яркий, откровенный, подчеркивающий его мужественность и ее женственность. Это были бы розы, только розы.

Дети вернулись быстро, не прошло и получаса. Увидев, что старшие молча дымят под кухонной вытяжкой, Таня уверенно отправилась на кухню. Специальной вазы для пирожных в доме не было, и девочка ловко разместила их в обычной глубокой тарелке. Выставила на стол четыре комплекта чашек с блюдцами, под каждый положила цветастую салфетку, сбоку — чайную ложечку. На середину — сахарницу и заварник.

— Заварите, дядя Боря? — она сняла с полки пачку хорошего листового чая.

— Давай уж сама, ты мой вкус знаешь.

Рублев с удовольствием наблюдал за маленькой хозяйкой. Между затейливыми емкостями она ловко пристроила хрустальный стакан со своим подарочным букетом, критически оценила композицию и задала вопрос «в никуда»:

— Может, мужчины, вам и рюмочки пригодятся? В холодильнике водка имеется и лимончик. Сыр тоже есть — пойдет на закуску.

— Ну и невестка у тебя, Борис! — Андрей не впервые видел Сережкину пассию (парень приводил ее в тир), но никогда не замечал в ней маленькой женщины.

Сергей, как ни странно, не зарделся и не отвернулся, только кивнул. Он не помогал своей подружке хозяйничать, зато успел почистить и покрыть жирным кремом ее смешные полудетские сапожки, украшенные листочками и ягодками.

— Садитесь уже, я пока яичницу на всех сделаю. Сереж, тебе глазунью или взбить? А вам, мужчины?

Матерые холостяки пожали плечами, для них ситуация была слишком неожиданной и неоднозначной. Дитя тринадцати лет от роду спокойно и уверенно распоряжалось рублевскими рюмками-тарелками, сыром и водкой. И взрослым это, похоже, нравилось, казалось уместным. Андрей присел на край табуретки. Он вдруг остро почувствовал, как скоротечна и предсказуема жизнь. Если дети рождаются, растут, значит, кто-то, пришедший в мир раньше их, стареет и уходит. Все это знают о других, но с трудом примеряют на себя. Девочка, годящаяся ему в дочери, умело управляется с хозяйством, на равных садится к столу, берет на себя ответственность за коллективный обед или ужин. Не одна она, наверно, такая. Галя спокойно перепоручила Петьку своей дочери, пока уточняла, как с ним себя вести. Взрослые дети — пожилые родители. Пожйлые, — Подберезский переставил ударение на «жи». Да, пожили они с Комбатом немало, а уж пережили — на сотню обывателей с лихвой хватит. Вот только главного — потомства, последователей себя, своей крови — не нажили. Комбат если не биологию, то хотя бы психологию свою продолжил — Сережку растит. А он? Какой след оставит?

— К столу, к столу, времени у нас немного, — Рублев отвлек товарища от философствований. — Я водку отменил, не обессудь, — на случай, если ехать придется. Так что яичница с тертым сыром и маслинами на первое, чай с пирожными на второе.

Танечка ела мало, поклевывая из тарелки, как воробышек, хлеба вообще не взяла.

— Родители-то дома? — поинтересовался Рублев у девочки. Делал он это больше из вежливости, чем из любопытства.

— В Китае, послезавтра чартером прилетят. Завтра отпустите Сережу ко мне после занятий, он уборку поможет сделать?

— Когда я его не отпускал? Ваше дело детское — перед родителями отчет держать по всем вопросам.

Сережка обмакнул кусок хлеба в яичный желток и только промычал нечто выражающее согласие с высказыванием отца.

— Жалко, информатику отменили, — чувствуя, что оживления за столом не прибавляется, Танюша старалась вести беседу.

— Между прочим, — Сергей наконец покончил с глазуньей и тянулся за эклером, — говорят, она вообще уволилась.

Таня чуть не подавилась слоеной трубочкой с кремом.

— Кто говорит? Завуч четко объявила — заболела. Я не ослышалась. Можно Надьке позвонить, переспросить!

— Вас специально дезинформировали, мне Белкин по секрету рассказал. Когда в ее десятом честно признались, у одной девочки сердечный приступ был. Или не приступ — истерика, а может, припадок. Короче, «скорую» вызывали, домой звонили. Поэтому решили сообщать плохие вести аккуратно — Аленку ведь любили все. Белкину можно верить — его старшая сестра в приемной директора секретаршей сидит. Кстати, я даже знаю, кто в обморок падал, — миллионерка.

— Это та, которой пиццу носят из ресторана?

— Точно, дочка спонсора, Ира Волошко.

Рублев с Подберезским переглянулись. Трудно сейчас решать, но возможно, что этот трогательный факт станет одним из звеньев в цепочке, ведущей к Алене Игоревне.