Восемь жизней

— Ас вами, дядя Андрюша, давайте ко мне сбегаем. Я в неликвидном товаре подберу что-нибудь китайское, повседневное. Там и поярче найдется, и поскромней. У нас несколько тюков с тряпками на балконе стоят — не продажное, не пользуется спросом. Родители надеются, что мода старая когда-нибудь вернется…

— Вот умница, — обрадовался Рублев, уже было приунывший от присутствия в своем шкафу исключительно камуфляжной коллекции.

Глядя, как уверенно Танечка бросает на диван джинсы, куртки, мастерки, Андрей вдруг с ужасом вспомнил Марину. Однажды встретив такую тварь, перестаешь верить кому бы то ни было. Вот маленькая девочка — искренняя, благодарная, хорошо знакомая… Еще вчера ему бы в голову не пришло, что у ее душевного порыва может быть двойное дно, тайный смысл, хитрый кураж. А сейчас — нет-нет да и мелькнет такая мыслишка, пощекочет гнилыми коготками между лопаток, заставит насторожиться и приготовиться к обороне. Да, именно к обороне, хотя физически он бы смог уничтожить и Марину, и Танюшку одним ударом. Но если бить и стрелять нельзя — остается страшное тайное оружие, с которым и такие богатыри, как он с Комбатом, могут не справиться. Ложь, двуличие, предательство. Не дай Бог подозревать в этом того, кому всегда доверял.

* * *

Иван Волошко, занявшись решением проблем младшего брата и его новоявленной дочери, никак не думал, что эта история может коснуться других членов его семьи. Но, увидев, что фамилия украденной женщины совпадает с первой фамилией Светланы, сразу понял, что это не совпадение. Совпадение было бы слишком большой удачей, которая, похоже, отвернулась от его брата. А значит, и от него тоже, как от ближайшего родственника и компаньона. На всякий случай он решил поинтересоваться, почти не надеясь на устраивающий его ответ.

— А мужа вашего нынешнего как зовут? Того, от которого вы хотели спрятаться?

— Кирилл, и Петя — Кириллович. Он же усыновленный!

После неожиданного для самой себя приступа откровенности Алена почувствовала сильное утомление. Глаза закрывались, руки и ноги отяжелели. Откинувшись на подушки, она словно полетела в пропасть. Говорить уже не могла, но голоса собеседников еще слышала. С каждым словом они становились глуше и глуше, словно мужчины прикрывали рты ладонями, толстыми полотенцами, подушками…

Врач-психотерапевт, штатный переговорщик Виталий Юрьевич, совмещающий нелегальную частную практику с государственной службой в специальных органах, безучастно смотрел на Алену. Он выполнил заказ: напуганная и измученная женщина разговорилась, вспомнила несколько имен, обозначила проблему. О том, что к случившемуся с ней имеет непосредственное отношение Ира Волошко, несчастная учительница не подозревает. Для Виктора это важно. Иван, похоже, тоже увидел в пострадавшей какой-то интерес. Этот сразу не скажет, а если проблема серьезная, никогда не скажет. Виталий Юрьевич нелюбопытен — зачем интересоваться прямо, если можно выведать подспудно. Что-что, а это он хорошо умеет делать, однако не торопится. Сперва всегда нужно понять, что на весах сильных мира сего перевесит — чужая тайна или его, психолога-переговорщика, жизнь. Опасные секреты — товар особый, перепродавать который не всегда выгодно: большинство покупателей стремятся к обладанию ими с единственной целью — уничтожить. Поэтому если недоступен сам секрет, что уничтожают его носителя. Инстинкт самосохранения подсказывал Виталию Юрьевичу: меньше знаешь — крепче спишь…