Восемь жизней

— Найдем, не волнуйся, доктор золотые руки, — ерничала Марина. Она пока не показывала Кириллу ночную добычу, убивающую почти бесшумно. Понимала, что доктор может стать в позу, отказаться стрелять, начнет задавать лишние вопросы. А если спонтанно сунуть ему в руки эту игрушку и указать на ускользающую из поля зрения девочку, пальнет как миленький. В самом крайнем случае она сама и Надю уберет, и Зернова на прицел возьмет. Как раз по патрону «на рыло».

Они заметили свою «большую удачу» ближе к полудню. Весеннее солнышко жарко пригревало крутой каменистый склон, раскрасневшиеся охотники расстегнули куртки. Марина сняла свитер и повязала его на пояс, надев ветровку прямо на футболку. Недалеко внизу Надюша, совершенно голенькая, покрытая от холода пупырышками, трясущаяся от озноба и высокой температуры, ползла вперед, оставляя за собой следы крови, сочащейся из коленок, локтей и ладошек, изрубленных острыми камнями.

— Отлично, Зернов, все, как я тебе обещала. Десять, максимум пятнадцать минут — и она наша. Вперед! Цель прямо по курсу!

Спускаться напрямик было опасно — они побежали по петляющей тропке, стараясь не терять жертву из виду. Девочка не замечала их, не слышала голосов.

— Не иначе, воду нашла или пищу! Хоть бы мертвечины какой не нахваталась! — предположил доктор Зернов.

— Не смеши меня, добрячок! Тебе-то что? Нахваталась не нахваталась — все равно конец один. Или ты ее домой поведешь? Напоишь, накормишь, в баньке выпаришь? Она и так не жилец была, а побегом этим окончательный приговор себе подписала.

— Ты что имеешь в виду, Мариша?

— Только то, что вкладывать средства в ее лечение нерентабельно. Помрет что с ними, что без них. А шедевр рукотворный — мордашку перешитую она об ветки и каменья так изодрала, что весь твой профессионализм и дизайнерское творчество — коту под хвост. Так что давай, дружище Пигмалион, целься, — она вложила ему прямо в руку вытащенный из-за пояса пистолет.

До девятилетней Юли-Надюши оставалось не больше тридцати метров. Ребенок почти не двигался, подставляя убийцам ободранную спинку и лохматый затылок.

— Отсюда могу не попасть!

— А ты шагни поближе и прицелься повнимательней! Стреляй, идиот!

Зернов даже не раздумывал, взвел курок и нажал на рычаг.

Детское тело несколько раз конвульсивно дернулось и распласталось на камнях.

— Контрольный в голову отменяется, — пробормотала Марина, подходя поближе. Тяжелый запах Надиного тела смешался с легким запахом запертых в гильзе пороховых газов.

— Вынимай пакет, Кирюша, и сумку расстегивай. Надо погрузить нашу красавицу, и поскорей.

— Погоди, Маня. Дай перекурю. Держи свой «ствол». Протри его хорошенько и выбрось подальше. Молодчина, что позаботилась об оружии. Прощаю тебя.

Марина бережно приняла еще теплое оружие, вытащила из кармана специальную салфетку и осторожно протерла весь пистолет.

— Сама принесла, сама унесу — мне его не подарили, а в долг дали.

— Да ты дура полная! Кто такие долги возвращает! — заерепенился Зернов, но девушка медленно и спокойно направила бесшумное дуло прямо ему в лицо.

— Повтори, пожалуйста, Кирюша, какая я дура? Полная? Худая? Круглая? Квадратная?

Доктор обмер. Он понимал, что это шутка, что ассистентка без него пропадет, не выпутается… Но впервые в жизни короткий ствол был на расстоянии вытянутой руки от его лба.

— Подойди и упакуй тело, сложи в сумку, и потом покурим, — голос Марины был спокойным, ледяным, без намека на истерику.

Кирилл, пятясь и не теряя жуткого черного отверстия из виду, подошел к маленькому трупу, для верности приложил пальцы к сонной артерии — нет ли пульса. Потом приподнял тело, обхватив мертвого ребенка за плечи. И вскрикнул, не сдержавшись. Под мертвой девочкой был живой мальчик — его сын Петя.

* * *

— Звони Бахрушину, Боря, пусть подключает местных товарищей. Деньги я переведу немедленно, но ты, надеюсь, понимаешь — это кто-то случайный. Не удивлюсь, если пенсионер или ребенок. Настоящий бандит, будь то силовик или уголовник, такой суммы не придумает — они по пятьсот евро вечером в кабаках пропивают. А дилетантов предсказать непросто — на них ни досье, ни компромата. Пока определишь почерк… — Подберезский заполнял сопровождающий бланк ровными рядами аккуратных буковок и советовал Комбату то, что тот и сам решил сделать. Девушка в окошке пояснила, что получить деньги в Сочи можно будет через час. Хотелось проконсультироваться с товарищем полковником, как скоро сочинские коллеги смогут узнать, кто такая эта Дударенко, кому она отдаст деньги и, главное, почему. Брат он ей, муж? Андрюха предполагал, что внук или племянник. А сама Виктория Альбертовна окажется ветхой старушенцией, не способной ни объясниться, ни натолкнуть на мысль.

Леонид Васильевич принял просьбу близко к сердцу — все, что касалось жизни и здоровья несовершеннолетних граждан, очень сильно задевало его. Можно понять и даже оправдать, считал он, иное насилие над взрослой личностью или манипуляцию государственными тайнами. Но вовлечение в эти жестокие игры детишек, дошколят — дело непростительное, подлежащее наказанию.