Восемь жизней

Под пункт временного содержания потерявшихся детишек было выделено крыло стандартного детского садика, каких в середине восьмидесятых понастроили по всему Советскому Союзу. Ломейко предъявил усталой барышне с погонами лейтенанта и лицом Мальвины удостоверение. Она внимательно рассмотрела корочки, потом хмыкнула:

— Первый раз, Илюша, ты так официально! Проходи в кабинет, я личные дела на стол у окна выложила — смотрите. Если подробностями интересуетесь — спрашивайте, я в компьютерной базе сама поищу.

— Нас интересует москвич шести-семи лет от роду, Петр Кириллович Зернов. Может назваться фамилией Пацерка. Домашний, ухоженный, опыта бомжевания не имеет, разве что пару деньков.

Мальвина застучала тонкими пальцами по клавиатуре и через минуту дала ответ:

— Такого ребенка в базе нет. Давайте «беспамятных» предъявлю — есть такая категория.

Нежные, голубоватые ручки снова забегали по клавишам, и на экране в режиме слайд-шоу замелькали детские лица. Десяток малышей, растерянных, заплаканных, озлобленных. Славянских, кавказских, азиатских. Даже один мулат. Но ни один не походил на Петьку. Ни среди тех, кого еще не пристроили, ни среди двух счастливчиков, чьи родственники отозвались и забрали малышей.

— Спасибо, — хором поблагодарили мужчины сотрудницу.

— Возможно, появится мальчик славянской наружности — сообщи, Лидуся. Лады? — попросил Илья.

— Само собой, не сомневайся. Если хотите — посмотрите на имеющихся малышей. Сейчас обед, все в столовой. Вдруг на фото кто-то неудачно получился?

— Хорошая мысль, — согласился Андрей. Он считал, что надо использовать все шансы.

Пройдя по коридору, товарищи услышали звонкие голоса и знакомый с детства запах сладкой пшенки с какао. За столиками расположились человек двадцать мальчиков и девочек разного возраста. Увидев незнакомцев, многие нахохлились, отвернулись. Одна малышка, сидящая на коленях у старшей подруги, громко заплакала. Андрею стало стыдно — за страну, за взрослых, от которых эта детвора бежит в неизвестность, пропадает от голода и болезней, торгует собой…

Воспитательница, привычная к визитам, молча встала из-за стола. Глядя на нее, дети по очереди поднялись тоже. Теперь все были хорошо видны. Пети Зернова среди них не было.

— Фотокарточки нет? — прошептала Лидуся-Мальвина. — Кто-то из них мог знать вашу пропажу.

К сожалению, Петькиного портрета не было. Мужчины извинились и с тяжелым сердцем покинули заведение.

— У тебя дети есть? — поинтересовался Андрей у Ильи.

Тот покачал головой:

— Я холостяк, не остепенюсь никак.

— Вот и я, — вздохнул Подберезский.

Они созвонились с Комбатом, отчитались о безрезультатном визите. Тот не удивился. Окажись Петя там, он бы сумел назвать себя, рассказать о маме, папе, вспомнить домашний адрес. Он мальчишка развитой и бойкий.

Журналистка Тамара позвонила вечером и пообещала быть в кафе «Нептун» около девяти. Точнее определиться не могла.

— Срочное дело, себе не принадлежу, лишь обстоятельствам, — протараторила она в трубку. — Если бы не ты, Илюша, просил — отказала бы и вовсе. Но родственнику не могу — семья не поймет…

Было время подготовиться к встрече. Илья, оказавшийся незаменимым помощником, предложил заглянуть на работу к его маме.

— Она заведует городской библиотекой. Почитаете нашу «сплетницу» — и про благотворительность, и про охоту на чупакабру. Мать, если хотите, ксерокопии сделает. Время есть, в «Нептун» к восьми пойдем, а сейчас около пяти.

Есть люди, внешне полностью соответствующие профессии. Такой оказалась Людмила Сергеевна Ломейко. Полная, с гладко зачесанными назад волосами, в круглых очках, одетая в строгий костюм. В отличие от сына, говорила эмоционально, хотя очень негромко — привычка. Две газетные статейки о чудовищах, появившихся в горах, при других обстоятельствах не обратили бы на себя никакого внимания. Написано было пафосно, как для рекламы, с множеством подробностей, которые явно надиктовала заказчица текста. В обоих случаях были иллюстрации и подпись под ними, что эксперт, заслуживающий доверия, подтверждает отсутствие фотомонтажа.

Рядовой читатель, скорее всего, посмеялся, глядя на нечеткие изображения диких звериных морд, не ассоциирующихся ни с одним известным зверем.

Илья, ткнув пальцем в одну из картинок, презрительно улыбнулся:

— Я плохой компьютерщик, но знаю ребят, которые из свиного рыла такую физиономию фотошопом за двадцать минут наколдуют. Дура все-таки Томка, что берется сомнительные проекты продвигать.

Но Комбат с Подберезским так не считали. Они внимательно рассматривали «звериные физиономии». Очень похожие, только нарисованные от руки, фигурировали в первом отчете, привезенном Бахрушиным на компакт-диске.

— Неужели вся компания в сборе? — пробормотал Борис Иванович. — Если так — Петьке угрожает именно та опасность, о которой предупреждала Алена.

* * *