Восемнадцать капсул красного цвета

Наконец Олег выстрелил, и будь на месте твари любой другой хищник, он обязательно бы разжал челюсти. Но не это существо, которое понятия не имело, что такое боль. Гуров выстрелил снова, и снова попал, но тварь по-прежнему висела всей своей тяжестью на ноге Чужинова. И уже в тот момент, когда Глеб понял, что ему не удержаться, и пальцы вот-вот разожмутся сами собой, а сам он полетит вниз, туда, где тварей несколько, треснула ткань джинсов.

Когда они оба оказались на самом верху, твари исчезли, укрывшись за углом, и о том, что они только что там были, указывала лишь лужица крови на бетоне да красные брызги на светлой, с вкраплениями мраморных камешков, стене. И еще боль в ноге.

Чужинов одним движением скинул кроссовок с носком, рванул штанину вверх, опасаясь увидеть нечто страшное. И с облегчением выдохнул. Боль во время укуса была настолько дикая, что он уже подумал, из щиколотки вырван кусок мяса. И каково было его облегчение, когда он увидел лишь несколько глубоких царапин да глубокий порез, единственный который можно назвать раной.

— Повезло, — произнес Гуров, склонившийся над самой его ногой. — Чуть ниже, и она бы тебе или ахиллы перегрызла, или вообще без ступни оставила.

— Или от меня только ступни бы и остались, — поморщился Чужинов, осторожно шевеля пальцами, чтобы окончательно убедиться в том, что с ногой все не так уж и плохо.

Затем полез в рюкзак, извлек из него аптечку и пластмассовую фляжку с самогонкой. Кровь из раны продолжила сочиться, так что не мешало бы ее обработать и перевязать.

— Надеюсь, у них никакой заразы нет, — задумчиво изрек Гуров, внимательно наблюдая за тем, как Чужинов, хорошенько промыв рану, перебинтовывает ее.

— Я еще больше тебя на это надеюсь, — хмыкнул Глеб после того, как сделал из фляжки пару немаленьких глотков. — Для пущей дезинфекции, — пояснил он, предложив ее Гурову. — Будешь?

— Еще спрашиваешь!

Пальцы у Олега, когда он брал фляжку, заметно подрагивали.

— Крепкая, зараза, — сказал он, едва оторвав горлышко фляжки от губ, — но идет как вода.

Чужинов кивнул, разглядывая испорченную штанину, из которой был выдран кусок ткани.

— Знаешь, Глеб, — продолжил Гуров, приложившись к фляжке еще разок, и протягивая ее обратно. — Я так опасался тебя задеть, картечь все-таки. А эта гадина, представляешь, даже не почувствовала, что у нее уже после первого выстрела ползада разворотило!

— Надо было в голову целить, — начал Глеб, а когда Олег раскрыл рот, чтобы снова объяснить, что он боялся зацепить Чужинова, добавил. — Не твари, мне.

Чужинов невольно вздрогнул, представив на миг, что, не удержавшись, свалился бы прямо в гущу этих тварей, и они рвали бы его еще живого. Нет, лучше мертвым, чтобы не чувствовать уже ничего. — Ладно, шучу. Пошли.

Поднявшись, Глеб осторожно перенес вес тела на больную ногу. Как будто держит, подламываться не собирается и острой болью не обожгло.

— Нормально, — в ответ на вопросительный взгляд Гурова сообщил он. — Еще побегаем.

Затем, едва заметно прихрамывая, подошел к краю крыши, чтобы взглянуть сверху за угол, туда, где скрылись твари. Как он и ожидал, внизу не оказалось ни единой. Глеб посмотрел на обрез в руке, переломил его, вынул кисло воняющие порохом гильзы, взглянул уже на них, и разжал пальцы. Гильзы покатились к краю и исчезли. Зарядив обрез, Чужинов уже привычно сунул оружие за спину, в карман рюкзака.

Он обязательно выпустил бы его из рук, когда в ногу вцепилась тварь, и благо, что оружие повисло скобой на указательном пальце. Сколько в твари было веса? Центнера полтора-два? Или ему с испугу так показалось? Чудо, что штанина не выдержала за мгновение до того, как он не полетел вниз. И еще Чужинов подумал о том, что кроссовки тоже были удачей, иначе на месте штанины оказалось бы голенище, и уж оно-то точно выдержало бы.

* * *

На чердаке детского садика было душно и пахло так же, как пахнет на сотнях тысяч других чердаков: пылью, птицами и еще чем-то затхлым. Под ногами поскрипывал керамзит, а к потным лицам то и дело липли паутинки. Гуров досадливо смахивал их, что-то ворча под нос, ну а Глеб улыбался, благо шел он первым, а вокруг было достаточно темно.

Они прошли уже почти в дальний край чердака двухэтажного здания, формой напоминавшего букву «Т», когда Чужинову пришла в голову неожиданная мысль, от которой он остановился так резко, что Гуров на него наткнулся.

— Слышишь, Олег, а ведь ты мне фактически жизнь спас.

— С чего ты взял?

— Если бы ты не начал стрелять в нее, тварь подтянулась на перекладинах выше, и вцепилась бы уже не в штанину. И тогда бы мне точно не удержаться.

Гуров на мгновение задумался, вспоминая подробности:

— Знаешь, а она ведь действительно дергалась, так что возможно, ты и прав.

— В общем, должок за мной, кстати, второй уже, но это пока не к спеху. Здесь, — указал Глеб пальцем на лист шифера. — Да побольше дыру делай, полностью между стропилами. Хотя — стоп. Не будем шуметь: сначала дырочку проколупаем — взглянуть, что у церкви творится. Где там твой мультитул?