Восемнадцать капсул красного цвета

Прокоп сразу же метнулся в угол, туда, где в полумраке из-за плотных задернутых штор, виднелись очертания оружейного сейфа. Глеб, ухватившись за край массивного письменного ствола, подбородком указал Гурову на противоположный: помогай. Стол оказался не на шутку тяжел, и около двери оказался только за два приема.

— Свинцом он, что ли, набит? — вполголоса пробормотал Гуров.

— Дуб, — сообщил Прокоп, занятый тем, что азартно набивал патронами очередной магазин для «Вепря». — Позапрошлый век, знали бы, во сколько мне его реставрация обошлась! Благо, Ленка не в теме. Все, — через некоторое время сообщил он, — жаль, что у меня их всего семь штук, — добавил Киреев, имея в виду магазины. — Там, внизу, у входа, сумка еще должна быть, бросил, когда все началось, не до нее было. Подобрать бы ее, но тут уж как получится. Олег, держи маслины для своего карамультука. И ты, Глеб, возьми таких же, — протянул он пластиковую упаковку вместимостью на сто двадцать штук.

— Мне-то они к чему? — принимая коробку, поинтересовался Чужинов, затем с надеждой взглянул на Прокопа.

Патроны 7,62×39 распространены и для отечественного охотничьего оружия, так что неплохо бы к ним получить еще и нечто вроде нарезных «Сайги» или «Вепря».

Но увы, чуть ли не жестом фокусника Прокоп извлек из сейфа лишь помповое ружье. Ружье, кстати, весьма неплохое, не какой-нибудь там «Мосберг» — «Бенелли».

— Патроны пригодится, — туманно пояснил Киреев, — а пока держи, — протянул он дробовик. — Перемычки нет, магазин на шесть патронов, хорошая штука.

«Бенелли» тоже был неплохо тюнингован, но без коллиматорного либо голографического прицела, как и «Вепрь» в руках у самого Прокопа. Что, в общем-то, понятно: они прошли практически одну и ту же школу, и она учила, что в один далеко не самый прекрасный день в результате тактических ядерных ударов вся электроника выйдет из строя, и тогда вся надежда останется только на мушки с целиком.

Обращаться с подобным оружием Глеб умел, и ему ничего не стоило перезаряжать на импульсе отдачи и все же так ему хотелось, чтобы у Прокопа нашлись патроны для бесполезно висевшего за спиной АК-74, но увы.

Прокоп только кивнул, наблюдая за тем, как сноровисто Глеб снаряжает «Бенелли» патронами.

— Ну что, теперь попробуем пробраться в цоколь? Там у меня тоже кое-что имеется.

— Что-то подозрительно тихо, — заявил Гуров, когда они покинули кабинет, и направились по коридору к лестнице, ведущей на первый этаж. — Ни одной тварюшки не видно.

— Не накличь, — коротко обронил хозяин дома, по-прежнему идущий первым.

Глеб на ходу через окно взглянул на крышу церкви, чтобы увидеть там Леху с Михалычем, добросовестно озирающихся по сторонам. Их вид не вызывал тревоги, слишком спокойными они выглядели.

Как Прокоп и говорил, на первом этаже, у входных дверей действительно валялась сумка. Прокоп подхватил ее, и, повесив на плечо, удовлетворенно заявил: еще сотка патронов.

— Нам сюда, — Прокоп подвел их к одной из дверей, похожих одна на другую, и уже взялся за ручку, когда снаружи раздался выстрел и вслед за этим истеричный Лехин вопль:

— Андреич, спасайтесь — их тьма!

— С крыши не свалились, — голос Прокопа прозвучал как будто бы спокойно, но хорошо было видно, как сам он напрягся. Особенно после того как выяснилось, что дверь упорно не желает открываться.

Выстрелы двух ружей раздавались один за другим, пока наконец не осталась только одностволка Михалыча.

— Андреич? Вы где? — голос Леха сорвался почти на визг. — Я пустой!

— Ну что там? — Гуров лихорадочно переводил ствол карабина от одного окна на другое, все как один с разбитыми стеклами. — Долго еще?

Громко хрустнуло, и в руках Киреева осталась дверная ручка.

— За мной! — откинув ее в сторону, Прокоп побежал по коридору.

Внезапно появившуюся в оконном проеме тварь, вероятно, самую шуструю из тех, что, судя по Лехиным крикам, неслись по направлению к ним, Чужинов снял на бегу, навскидку. И сразу же обернулся назад, слыша шумное дыхание других, где-то уже совсем рядом.

— Глеб! — голос Прокопа, и без того низкий, прозвучал совсем глухо. — Не отставай!

Они пронеслись через кухню, на ходу захлопнув за собой дверь, как будто эта тонкая, застекленная преграда могла остановить тех, чей тяжелый топот раздавался чуть ли не за их спинами.

— Сюда!

Для Чужинова было ясно, что они по-прежнему стремятся попасть в полуподвальный этаж, в котельную, хотя сам Глеб непременно постарался бы выбраться на крышу, но Прокоп — хозяин, и потому следовало ему доверять.

Прокоп вновь замешкался у дверей, и следующим выстрелом Глеб разнес в клочья показавшейся сквозь дыру в стекле двери морду твари. Затем выстрелил еще и еще, а когда патроны в ружье закончились, выхватил наган, показавшийся ему настолько жалким, что он даже заскрипел зубами от бессильной ярости.