Восемнадцатый скорый

— Да вам-то что бояться, если уж кому достанется, так только мне, — сказала она, обходя большую лужу.

— Кто же он, ваш телохранитель?

— Моя свекровь. Каково? Не ожидали этого услышать?

Якушев от неожиданности растерялся. Он почему-то не допускал, что вот эта милая, пригожая толстушка может быть чьей-то женой. Ужасно молодой для этой роли казалась она, и не было в ней той серьезности, основательности — так про себя определил он та, что отличает замужних от всех других женщин. Странно, но признание молодой женщины, что она замужем, вызвало легкую горечь в душе. Хотя казалось, чего огорчаться, серьезных намерений он вроде бы не имел, что же до легкого флирта, так это даже и лучше. Все проще и яснее!

— Извините за нескромный вопрос. Я понимаю так, если вас встречает свекровь, значит, ваш благоверный где-то далеко?

— Вы многое хотите знать, хотя мы с вами еще и незнакомы.

— Виноват: Якушев. Форма говорит сама за себя.

Он приободрился, в нем привычно начала натягиваться знакомая струна. «Где наша не пропадала!»

Имя ее было непривычно и показалось Якушеву красивым. Лина. Лина Артемьева. Выпускница фельдшерско-акушерского училища. Сегодня сдали последний экзамен, по этому поводу и пришли сфотографироваться у памятника на набережной, где он увидел их. Рядом с ней стояла светленькая ее подружка — вот с кем нужно ему-познакомиться! Инна Ратникова. Девчонка, каких поискать. «Значит, Инна. Инночка. Запомним. Нелишне».

Якушев хотел как можно больше узнать о жизни своей новой знакомой. Лина охотно отвечала на его вопросы.

Распределение? Да, распределение уже было. Куда поедет она? Должно быть, по месту работы мужа. Жена! Смешно. Она сама все еще не может привыкнуть к своему новому положению.

Год замужем, а виделась за это время с мужем месяца два, не больше, считая медовый. «Намек. И еще какой», — отметил Якушев. Он снова поверил в свою везучесть, удачливость. «Чем же занимается ее муж? Если это, конечно, не тайна?» — «Какая там тайна! Никакой тайны нет. На трубоукладчике работает, Все время в поле, в степи. Из-за квартиры пошел. Со стариками вместе разве жизнь, а там есть надежда получить свой угол. В конце года у них там, в Уфе, в управлении, от которого он работает, дом сдают; вот там квартиру, обещали. Туда, в Уфу, к мужу и поедет. А сейчас пока что здесь в Оренбурге придется маяться. В другом каком городе, может быть, и ничего жить, но тут…»

Якушев, правда, не совсем понимал, что не устраивает его новую знакомую в городе, который ему нравился, но уточнять не стал. Его мысли сейчас были заняты одним: куда бы ему отправиться с Линой? И он, не очень уверенный в правильности того, что делает, повел ее в кафе на углу сквера. По крайней мере в этой стекляшке они могут часок-другой спокойно посидеть. Взять мороженого, соку или там еще чего и болтать. Это ведь лучше, чем мозолить другим глаза на улице. Кафе, правда, от ресторана и дерут там дай боже, но, к примеру, на пару фужеров шампанского как-нибудь наскребет.

Якушев сделал галантный жест и, придерживая стеклянную створку двери, пропустил Лину. Они огляделись. Якушев в поисках свободного столика, Лина — дабы убедиться, что никого из знакомых нет.

Сели за столик в углу. Якушев учтиво придвинул меню. Выбирать не пришлось. Шампанского не было и в помине. От крепленого вина Лина отказалась, сказав, что в следующий раз выпьет с ним непременно, а сейчас, мол, не, стоит, потому что им хорошо и без вина. Не так ли?

Тон, каким все это было сказано, взгляд, немного несмелый и в то же время лукавый, внушали Якушеву уверенность, что у них с Линой наладится. Они сидели друг против друга, не спеша потягивая молочный коктейль, Якушев подвинул вперед свою ногу, так, чтобы чувствовать ее колено. Ресницы Лины трепетно вздрогнули. Она удивленно подняла на него глаза, слегка прищурив их. Якушев улыбнулся, вкладывая в эту улыбку потаенный смысл. Ему была важна ее реакция. Она отодвинула ногу, но Якушев улучил момент и снова, как бы невзначай, коснулся ее своей коленкой. Она с усмешкой взглянула на него и под столом хлопнула его ладонью по колену. Ему хотелось продолжить эту невинную игру, от которой временами по телу прокатывалась горячая волна, но нужно было уходить: кафе закрывалось.

— Идем, идем, — спохватилась Лина. — А то мы засиделись.

Якушев взглянул на часы и только сейчас вспомнил о письме, переданном Родиным. До прихода поезда оставалось десять минут. При желании, если поторопиться, он мог бы успеть.

Она уловила его замешательство, спросила, что его озадачило.

— Так, пустяки, — отмахнулся Якушев, поднимаясь следом за ней, не сводя глаз с ее ладной фигуры. Она довольно засмеялась, видимо радуясь тому, что нравится. Ей тоже был симпатичен этот рослый курсант с птичками в голубых петлицах. С ним бы не грех пройтись по Советской на зависть девчонкам.

— Не надо меня провожать, — сказала Лина, когда они вышли из кафе.

Якушев крепко держал ее за локоть.

— Давайте распрощаемся здесь, — предложила Лина. — Вон, видите, на нас уже оглядываются.

— Тем хуже, — сказал спокойно Якушев.