Она читала появляющиеся предложения, внутренне содрогаясь от бесшумного плача. Крики заполнили всю ее сущность, не давая соображать. О боже, боже, боже. Налилась тяжестью шея.
Надо оторваться от монитора. Поднять голову. Сделать шаг.
Крики оборвались.
Часы в углу монитора показывали шесть вечера.
Как же сухо во рту!
Тени вокруг никуда не исчезли. Разве что сделались гуще.
Чудовищно болели шея и поясница. Руки будто одели в колючие рукавицы. Юля уже не пыталась что-либо написать. Только читала.
Увлекательную историю о рыбалке.
Интересный рассказ про таксистов.
Анекдот про кошку и бобра.
Отрывок повести о любви.
Бессвязные и бессмысленные фразочки, предложения, слова.
Любую чушь, что лезла в глаза.
А хочешь узнать, как правильно общаться с молодыми людьми?
Или, быть может, тебе очень интересно почитать о настоящем оргазме?
Без дураков, это будет самая удивительная история на свете!
…В животе что-то перевернулось, ухнуло. Юля согнулась от резкого болезненного спазма, и ее стошнило прямо на клавиатуру. Желто-зеленая слизь выплеснулась из пустого желудка на кнопки.
Хоть бы ты сгорел к чертовой матери!
Иллюзорные крючочки на глазах впились с новой силой, выдирая из уголков слезы. К горлу подступил кислый комок, отчего свело скулы.
Полночь.
Снова заворочалась и заплакала Зоя. Плач ее был слабым, уставшим. Второй день без еды. Зовет. Просит.
Ноутбук продолжал работать. На губах скопились капли желчи. Кончики пальцев распухли и покалывали.
– Не надо больше, – прошептала Юля, и голос больно кольнул в пересохшем горле.
Знак вопроса мигал.
Она не могла пошевелиться, не говоря уже о том, чтобы поднять руки. В затылок медленно втыкали раскаленные иглы.
– Я больше не могу так. Отпусти…
Зоя, бедная Зоя, тонко и жалобно всхлипывала.
Юля моргнула, стряхивая слезы. Провела пальцами по кнопкам и обнаружила, что клавиатура не работает. Утопила несколько кнопок, ударила с силой по пробелу. Ничего. Пятнышки желчи расплывались под пальцами.
Она медленно потянулась к наушникам, что лежали справа на кресле. Надела.
Знак вопроса в привате угрожающе мигал.
Щелк.
В ушах негромко зашипело. Потрескивали помехи. Юля настороженно вслушивалась в белый шум, ловя себя на мысли, что умрет от страха, если вдруг услышит сейчас чей-нибудь голос. Голос zolte.
– Пожалуйста, – прошептала она в микрофон. – Ты слышишь? Отпусти нас… Что мы тебе сделали?
Ей показалось, что равномерное шипение стало плотнее и громче. Помехи участились. Сейчас сквозь шум вырвется и достигнет ушей самый страшный голос, который ей доводилось слышать. Сейчас…
Юля хотела попросить, чтобы он прекратил. Она хотела сказать, что больше не может этого читать, что ее глаза печет так, будто зрачки жарятся на сковородке. Еще она бы сказала ему, как ненавидит слишком навязчивых идиотов, которые возомнили о себе всякое, и что она сейчас соберет волю в кулак, отшвырнет ноутбук и избавится от кошмара навсегда… Но ее взгляд бегал по появляющимся в привате строчкам, а тело безвольно согнулось перед ноутбуком.
Два часа утра.
Кажется, Зоя больше не плакала. Сколько может выдержать без еды пятимесячный ребенок?
Как будто у нее был выбор.
Мир снова обрел плотную черноту, взгляд против воли сосредоточился на мониторе – а строчка чата мелькала набираемыми словами, фразами, предложениями…
– Ты не отпустишь меня? – Голос, словно чужой, вырвался сквозь пересохшие губы.
Каждое мимолетное движение вызывало режущую боль. Глаза будто высохли.
Четыре часа утра.
– У меня… есть… своя жизнь.