Восхитительная Софи

– Да, я умею ездить на лошади, но мало тренировалась и не совсем уверена в себе.

– Эй, Роб! – позвал Лайам.

Конюх – наверное, на пару лет моложе Софи – появился в дверях конюшни:

– Да, босс?

– Оседлай для мисс Томас Лили.

– Хорошо. – Притронувшись к полям шляпы, Роб исчез. Через несколько минут он вывел во двор серую кобылу.

– О! – выдохнула Софи. – Какая красавица!

– Тебя подсадить? – спросил Лайам.

Софи вздернула подбородок:

– Нет, не надо.

Он одарил ее улыбкой, и от этого Софи буквально взлетела в седло. Урегулировав длину стремян, она просияла, взглянув на окружающий мир с высоты. Ее восторг был таким же непосредственным и открытым, как у Гарри. Лайам расхохотался. От этого ее охватил жар с головы до ног.

Нет, нет, это всего лишь солнце!

– Мне нравится ездить верхом, – призналась Софи. – Но у меня не было возможности часто заниматься этим в Перте.

– Ты хорошо сидишь в седле.

Солнце жгло немилосердно. Она попыталась защитить глаза рукой.

Лайам прямо на лошади заехал в конюшню. Через секунду он появился с двумя широкополыми кожаными шляпами.

Одну он протянул Софи. Она немедленно надела ее. По меркам Кимберли, сейчас не было жарко: через пару недель должна начаться зима. Впрочем, здесь признавали только два сезона – дождей и засухи. Однако сегодня солнце палило безжалостно.

Софи не могла сдержать смех, когда Лайам надел на головку Гарри крошечную шляпу.

– В детстве у каждого из нас была своя шляпа, – объяснил он. – Их сделал для нас отец. Вчера я нашел свою старую шляпу и привел ее в порядок.

Его шляпу, а не Лукаса. Сердце женщины растаяло. Софи надвинула шляпу на лоб. Возможно, он не заметит выражение ее лица.

– Спасибо за заботу.

– Здесь необходимо носить шляпы, – коротко заметил Лайам.

– Угу. – Ей хотелось сказать гораздо больше, но она прикусила язычок.

Пожав плечами, Лайам направил жеребца в сторону бескрайней степи:

– Мы поедем к речке. Гарри сможет поплескаться в ней, если захочет.

Гарри радостно лепетал, обращаясь то к Софи, то к Лайаму, то к Джасперу. Казалось, катание на гнедом жеребце вернуло его к жизни.

В отдалении показалась гряда скал из желтого песчаника, казавшихся оранжевыми в лучах утреннего солнца. Подножие было покрыто низким кустарником, перемежавшимся с колючими дикими травами, а на подступах лежала красноватая земля. Лайам направился чуть левее, к двум огромным баобабам. В детстве Софи очень любила эти деревья – из-за их своеобразной формы. Даже сейчас они вызвали у нее улыбку.

Путники спустились в овражек, который, извиваясь, постепенно расширялся. Затем показалась река.

– О, как красиво! – вырвалось у Софи.

Гарри захлопал в ладошки.

Сейчас, в период засухи, река была мелководной и узкой. В тихих заводях стояла прозрачная вода, и душу Софи охватило ощущение покоя.

Она спрыгнула с лошади и пустила ее пастись. Затем взяла Гарри, чтобы Лайам тоже смог спешиться. Но, оказавшись на земле, он забрал у нее малыша. Софи пришлось прикусить губу, чтобы не закричать, и напомнить себе, что так лучше для Гарри.

Она села на большой валун, скрестила ноги и стала смотреть, как Гарри и Лайам резвились в реке. Лайам снял ботинки и носки, засучил джинсы и раздел малыша. Тот плескался, бил ручками по воде. Они веселились от души. Лайам искренне наслаждался игрой с маленьким племянником, и Софи была почти счастлива. Конечно, расставание с Гарри дастся ей тяжело, но ребенка ждут прекрасный дом, чудесная жизнь и мужчина, который будет любить его.

Не следует требовать большего.

Наконец Лайам посмотрел на Софи, пронзив ее взглядом ярко-голубых глаз, и она вдруг поняла, что шляпа с широкими полями не защищает ее от него.

– Ты не хочешь рассказать, что случилось там? – поинтересовался он.

Она напряглась:

– Где там?

– Там, во дворе. Когда Гарри протянул ко мне ручки.

– Я не понимаю, о чем ты говоришь.

– Ты выглядела так, будто наступил конец света.

Она потрясенно уставилась на него:

– Ты хочешь добиться правды?

– Но ведь ты добивалась правды вчера вечером, когда расспрашивала меня о моей жене.

Туше! Она облизала вмиг пересохшие губы.

– То, что сделала Белинда, – это ужасно. Я очень сожалею.

Лайаму хотелось закрыть глаза и забыть ее слова. Но сочувствие Софи было искренним, он в этом не сомневался.

Ему нужно было выяснить, почему она так изменилась в лице, когда он взял Гарри на руки.

– Спасибо, – пробормотал он.

– Я видела, через какой ад прошли моя сестра и ее муж, когда пытались зачать ребенка «в пробирке». Все попытки заканчивались плачевно. Это чуть не убило их. Конечно, это вряд ли утешит тебя, но, наверное, Белинда была в отчаянии. Не думаю, что она сделала это со зла.

Сердце Лайама замерло.

– Ты не можешь об этом знать.

Софи обхватила колени руками. Внезапно он заметил, что рукава ее рубашки засучены, а кожа на руках – бледная и… шелковистая.

Гарри, улучив момент, плеснул в дядю водой. Лайам про себя поблагодарил его. Он не хочет видеть эту бледную притягательную кожу, молочную белизну шеи. Он не желает выяснять, черт возьми, нежна ли ее кожа на ощупь.